Заключенный на воле - страница 28

К тому времени, как обработка второй руки наконец-то закончилась, Лэннет был немного не в себе.

Доктора нельзя было назвать совершенно бесчувственным. Он помог Лэннету встать, поддерживая его под локти, и провел до двери. За дверью обнаружилась операционная. Там Лэннета уложили на стол. Анестезиолог прыснул ему в рот и в нос чем-то сильно пахнущим — неужели в этом заведении воняет все?! Чей-то голос произнес:

— Считайте вслух, капитан. Начинайте с семидесяти трех и считайте в обратном порядке.

При счете «семьдесят» Лэннет решил, что ему это надоедает и что им придется найти что-нибудь посильнее, чтобы вырубить его. Дойдя до шестидесяти восьми, капитан передумал. Это было по-своему забавно. Потеха, да и только. На шестидесяти пяти Лэннет решил все-таки посоветовать медикам отказаться от этой затеи. Он открыл глаза и с удивлением обнаружил, что оказался в другой комнате — с окном, за которым виднелось пасмурное небо. И еще у него болело лицо.

Лэннет машинально попытался прикоснуться к нему. Забинтованные пальцы коснулись забинтованного лица. От этого ощущения капитан окончательно пришел в себя. Он сел, преодолевая тошноту и боль, и заглянул в зеркало, висящее над раковиной.

Линия волос поднялась немного выше. Волосы сделались темнее. Брови тоже. Осторожно действуя забинтованными руками — они были одновременно чересчур неуклюжими и чересчур чувствительными, — Лэннет ослабил повязку, прикрывавшую старый зигзагообразный шрам, пересекавший когда-то его лоб и спускавшийся к скуле. Шрам исчез. Осталась лишь полоска красной кожи.

Капитану потребовалось несколько мгновений, чтобы набраться мужества и заглянуть под повязку, прикрывающую челюсть. Справа на ней появился новый шрам. Увидев результат работы медиков, Лэннет поморщился. Ничего себе подарочек. Новый шрам был куда короче старого, но зато шире. Лэннет решил, что такой мог бы остаться от колющего удара тяжелым мечом.

Он не считал себя особенно тщеславным, но сейчас ему стало жаль старой отметины. Лэннет давно уже привык к тому шраму. А этот, новый, был дешевкой. Подделкой. У капитана невольно вырвалось:

— Тьфу, какое уродство!

— Вы о новом шраме или о виде в целом?

Лэннет повернулся к доктору. Это быстрое движение повлекло за собой резкий приступ боли и головокружения. Что отнюдь не улучшило настроение капитана.

— Я хочу получить свое имущество. Меня ждет работа.

— Сперва долечитесь. И в частности, поаккуратнее обращайтесь с руками. Если вы повредите новые узоры на пальцах, они не будут совпадать с теми, которые хранятся в банке данных. Впрочем, мы можем уже сейчас начать знакомить вас с вашей новой личностью и вашей легендой.

Лэннет оживился. Боль и головокружение были забыты. Капитан даже сам удивился, поняв, что первой его мыслью была мысль о воссоединении с Нэн. Это было потворством своим желаниям, а его задание не оставляло места для подобных слабостей.

Потом Лэннету вспомнилось кое-что о технике манипулирования сознанием. Среди тайн Гектора числились и научные изыскания командора Этасалоу, касавшиеся человеческого мозга. Лэннет содрогнулся, припомнив Изначальных гвардейцев, сражавшихся на стороне Этасалоу. Солдаты, которых ничего не страшило и ничего не волновало. Человеческие существа, едва замечавшие боль, дравшиеся, словно бешеные, и в то же время умиравшие, даже когда у них оставалась возможность выжить. Достоинства людей, соединенные с непоколебимой целеустремленностью роботов.

Первый сеанс инструктажа состоялся после обеда. Занятия продолжались шесть недель, и недели эти были ужасны. Несмотря на свое упорство и трудолюбие, Лэннет замучил всех вопросами о дате выписки. Но никто даже не потрудился намекнуть ему, когда это может произойти. А однажды ночью капитан проснулся от яркого света, ударившего ему в лицо. Лэннет спрыгнул с кровати, развернувшись лицом к непрошеным гостям. Но едва он вскочил, из-за стены света появились несколько человек и схватили его. Они сбили капитана с ног, подавив его попытки сопротивляться, и туго связали шнурами, в которых Лэннет сразу же узнал метлин. Капитан слишком хорошо был знаком с этим материалом, чтобы продолжать вырываться. Эти тонкие, как проволока, но при этом невероятно прочные шнуры могли разрезать плоть не хуже ножа. Лэннет позволил бросить себя на кровать. Чужаки снова скрылись за стеной света.