Закуси горе луковицей - страница 5

  - Сегодня у нас - как в солярии, - приветствуя, протянул он руку Владимиру. - Как у вас дела? Говорят, на поправку идёте. Настроение, небось, весеннее? Или не очень?

  Проговорив всё это густым твёрдым голосом, он снял с себя светлый с болотным отливом пиджак и набросил его на спинку стула. Затем выдвинул стул и, плотно усевшись, внимательно посмотрел в глаза капитану.

  Некрасов лениво пожал плечами.

  - Понимаю, - заметил врач, - со мной тоже иногда случается депрессия, хотя веских причин для этого у меня вроде бы и нет.

  - Зато у меня есть, - сказал Некрасов. - Я стал короче на целых семьдесят сантиметров. Это ли не причина для скверного настроения?

  - Тут я не спорю: беда есть беда, - сказал Калюжный. И, тем не менее, при всём трагизме вашего положения, позволю себе заметить, с людьми случаются вещи не менее страшные, чем с вами. Миллионы людей прожили свои жизни, так ни разу и не увидев солнца, не услышав ни единого звука, не сделав ни одного шага по земле. И у них хватало мужества достойно пройти свой путь. Попробуйте и вы избавиться от жалости к себе.

  - Доктор, только не надо морали, - поморщился Владимир.- У меня от неё в мозгах глючит. Знаете, я ведь не трусливого десятка, но повода для оптимизма, хоть убейте, не нахожу. Дело в том, что в этой жизни мне буквально не за что зацепиться. У меня нет ничего и никого. Так какой же в ней смысл?

  Калюжный подался вперёд.

  - А теперь, капитан, послушайте, что я вам скажу. Во-первых, смысл своего существования каждый задаёт себе сам. Во-вторых, за тридцать лет своей жизни вы немало походили, поездили, повидали, многому научились. На сегодняшний день у вас есть образование, навыки, мозги, руки. Это приличный капитал. Кроме того, вы молоды и в остальном здоровы, - я смотрел вашу медкарту. А месяца этак через три-четыре здоровье ваше восстановится, и вы сможете начать активную гражданскую жизнь. У вас будет возможность не только овладеть новой специальностью, но и создать семью, и я уверен, вы сможете стать хорошим отцом. Если вы всегда будете помнить, что счастье возможно и что ваше будущее зависит только от вас, гарантирую, достигнете любой желаемой цели.

  - Вашими бы устами... Однако... должен признаться, это ранение настолько всё изменило - мои возможности, мир вокруг меня; в такую смуту ввергло мою душу, что мне не только мечтать, но и думать о будущем не хочется. Счастье, как я понимаю, это вообще редкая вещь, а для меня теперь и вовсе - химера. Нет, я определённо отмечтался.

  - Глупости, - с раздражением возразил врач. - С мечтой никогда нельзя расставаться, даже с самой невероятной, - и он, как бы ненароком, скосил глаза в сторону Зои. - Порой необъяснимым образом совершается невозможное - мечта сбывается.

  Щёки у Владимира порозовели. Калюжный неожиданно перешёл на 'ты':

  - Так что, капитан, я тебе по-дружески советую: смелее смотри в будущее, а горе закуси луковицей и живи дальше. На днях я загляну к тебе.

  Они распрощались по-доброму. Зоя отметила, что встреча была отнюдь не напрасной. Только уж очень не понравился ей недвусмысленный намёк доктора. Претенденты на руку и сердце у неё и так не переводились. Но она от них хотела нечто большего, чем они могли ей предложить. И, по крайней мере, в её планы никак не входит связать свою жизнь с калекой.

  'А Некрасов-то, оказывается, и краснеть умеет. С чего бы это? Он явно был смущён то ли бестактностью доктора, то ли тем, что тот угадал его мечту. Вот ещё не хватало!'

  Дня через три на улице значительно потеплело, и Зое разрешили вывезти Владимира на прогулку. Не без труда одевшись, он перебрался в коляску, а лифт доставил их на первый этаж.

  И вот они на улице. Как странно, ещё не распустились почки, не было и первой грозы, а воздух уже так ароматен, что нужно совсем немного воображения, чтобы представить себя посреди цветущего луга. Об этом девушка и хотела сказать Некрасову, но, взглянув на него, поняла, что и он испытывает примерно то же самое.

  Свернув с тротуара на грунтовую дорожку, ведущую вглубь сквера, они точно попали в другой мир. Колёса катились по влажной земле мягко-мягко. Каждый сделанный шаг приносил удовольствие.