Заметки о японской литературе и театре - страница 3
| И деревья среди гор | асихики-но |
| Распростертых неверны: | яма-но конурэ мо |
| В день весны | хару сарэба |
| Цветут на них ароматные цветы, | хана сакиниои |
| А лишь осень настает, | аки дзукэба |
| Ляжет белая роса… | цуюсимо оитэ |
| И летит уже с ветвей | Кадзэ мадзири |
| В грозном вихре | момидзи |
| Алый лист… | тирикэри |
| Так и люди на земле — | уцэсэми мо |
| Краток их печальный век: | каку номи нараси |
| Ярко-алый, свежий цвет | курэнаи-но |
| Потеряет быстро блеск. | иро мо уцурои |
| Ягод тутовых черней | нубатама-но |
| Черный волос сменит цвет. | курогами кавари |
| И улыбка поутру | аса-но эми |
| Вечером уже не та… | юбэ кавараи |
| Как летящий ветерок, | фуку кадзэ-но |
| Что незрим для глаз людских, | миэну-га готоку |
| Как текущая вода, | юку мидзу-но |
| Что нельзя остановить, | томарану готоку |
| Все невечно на земле… | цунэ мо наку |
| Все меняется вокруг… | уцуроу |
Эти настроения Якамоти выражает в ряде песен антологии (например, III — 466).
| Но в непрочном мире здесь | Уцэсэми-но |
| Жалок бренный человек, | карэру ми нарэба |
| Словно иней иль роса, | цую симо-но |
| Быстро исчезает он… | канэру га готоку |
В одной из четырех книг своего лирического дневника (XIX), в песне 4214, он снова возвращается к мысли о быстротечности человеческой жизни:
| Этот бренный жалкий мир | Ёнонака-но |
| Полон скорби и тоски. | укэку цуракэку |
| Ах, цветы, что в нем цветут, | саку хана мо |
| Быстро свой меняют цвет, | токи-ни уцуроу |
| Люди смертные земли — | уцэсэми мо |
| Жалок их недолгий век | цунэ наку арикэри |
В несколько измененном варианте подобные мотивы звучат в песнях кн. XVII — 3963, 3969 и др.
Высказывания о непрочности земного существования встречаются также в произведениях неизвестных авторов, в частности в песне 2756 кн. XI:
| Ведь ты лишь человек | Цукигуса-но |
| С непрочною судьбою, | карэру иноти-ни |
| Как лунная трава цукигуса. | ару-хито-о |
| О, что ты можешь знать, мне говоря: | ика ни сиритэ ка |
| Мы после встретимся с тобою | ноти мо аваму то ю |
Или в других песнях:
| Ах, каждый год | Тоси-но ха-ни |
| Вновь расцветает слива, | умэ-ва сакэдомо |
| Но для тебя, | уцэсэми-но |
| Для смертных в этом мире | ё-но хито ками си |
| Весна не возвратится никогда… | хару накарикэри |
(X — 1857)
| Когда проходит зимняя пора | Фую сугитэ |
| И дни весенние повсюду наступают, | хару си китарэба |
| Года и месяцы | тосицуки-ва |
| Вновь круг свой начинают, | Арата нарэдомо |
| И только человек все к старости идет… | Хито-ва фуриюку |
(X — 1884)
| Среди гор Хацусэ, | Коморику-но |
| Скрытых ото всех, | Хацусэ-но яма-ни |
| Светлая луна, что в небесах сияет, | тэру цуки-ва |
| Уменьшаясь, вырастает вновь. | митикакэ сикэри |
| Человек же вечности не знает. | хито-но цунэ наки |
(VII — 1270)
| Нет, не надеюсь я | МифунэТаки-но уэ-но |
| Жить вечно на земле, | Мифунэ-но яма-ни |
| Как эти облака, что пребывают вечно | иру кумо-но |
| Над водопадом, | цунэ-ни араму то |
| Среди пиков | вага мованаку ни |
(III — 242) [13]
В приведенных песнях для выражения идеи скоротечности времени и бренности бытия используется обычный в народной поэзии прием — сравнение с природой. Причем представления о ее вечности в разных песнях неодинаковы. В одних символом неувядания служит образ сливы, которая каждую весну расцветает снова и как бы не подвержена смерти в отличие от человека. В других вечными кажутся лишь море и горы, растения же и цветы воспринимаются как нечто преходящее:
| Вот высокая гора и моря — смотри: | Такаяма то уми косо ва |
| Вот гора — всегда горою будет здесь стоять, | яманагара каку мо уцусику |
| Вот моря — всегда морями будут так лежать, | Уминагара сика мо арамэ |
| Человек же, что цветы, - | хито-ва хана моно дзо |
| Бренен в мире человек… | уцэсэми-но ёхито |
(XIII — 3332)
Любопытно привести еще одну песню, в которой меняется прежнее представление о нетленности гор и морей.
| Море! Разве знает смерть оно? | Уми я синуру |
| Горы! Разве знают смерть они? | яма я синуру |
| Но придется умереть и им: | синурэ косо |
| У морей с отливом убежит вода, | уми-ва сиохитэ |
| На горах завянут листья и трава… | яма-ва карэсурэ |
(XVI — 3852)
Эти произведения позволяют судить, сколь неоднороден материал памятника. Они показывают также, как со временем под влиянием буддийских учений мотив бренности начинает звучать сильнее.
Однако философской лирики в полном смысле в "Манъёсю" нет. Обычно песни содержат лишь некоторые раздумья философского плана. Интересны две песни, записанные на кото (музыкальном инструменте типа цитры) в буддийском храме Кавара: