Замок на скале - страница 2
Он держался настолько надменно и невозмутимо, что изрядно охмелевших победителей охватила слепая ярость. Толковать было больше не о чем, и несчастного принца буквально искромсали ножами и кинжалами. Когда его окровавленные останки вышвырнули из шатра, то стоявшего у входа стражника едва не вывернуло наизнанку.
На другой день стало известно, что часть ланкастерцев укрылась в аббатстве в городке Тьюксбери, и король отправил младшего брата, Ричарда Глостера, покончить с беглецами. Когда этот горбатый, но воинственный юноша подъехал к обители, сам настоятель вышел к нему навстречу, умоляя пощадить несчастных. Но Глостер после вчерашней пирушки чувствовал себя неважно и поэтому, не став слушать старика, заявил, что у аббатства нет прав убежища и он, как констебль Англии, требует выдачи беглецов. Утром следующего дня всех ланкастерцев казнили на рыночной площади в Тьюксбери.
А через несколько дней в одном из уединенных монастырей была схвачена и скрывавшаяся там королева Маргарита. С ней не церемонились, и довольные собой йоркисты тут же выложили королеве страшную весть о гибели принца Эдуарда.
С этой минуты Маргарита Анжуйская перестала отвечать на вопросы и больше не проронила ни звука. Солдаты грубо посадили королеву по-мужски на старую клячу, связав ей ноги под брюхом животного, и в таком виде как военный трофей доставили в Тьюксбери. У ворот города навстречу ей выехали все три брата Йорка – Эдуард, Джордж и Ричард. В пышных облачениях, на великолепных конях под богатыми попонами, они, хохоча, смотрели на эту втоптанную ими в грязь женщину.
В этот миг Маргарита Анжуйская подняла голову и, протянув к ним связанные в запястьях руки, прокляла торжествующих Йорков:
– Да следуют за вами дурные предзнаменования! Да поразят вас болезни, горе и тоска! Живите среди лжи и предательств, и пусть вас обманут те, кому вы доверитесь! Дай вам Бог испытать раскаяние, когда будет поздно каяться, и пусть ваше потомство сгинет до срока! Будьте долговечней своей удачи и своих близких, познайте ужас и отчаяние, и да постигнет вас злая смерть!
Ее слова прервал смех Эдуарда. Он раскатисто хохотал, обнажая ряд ровных красивых зубов.
– Что ж, змея, теперь, когда у тебя вырвали жало, попробуй ужалить, если сможешь!
И, дав шпоры коню, он пронесся мимо, обдав плененную королеву пылью и комьями земли.
Однако оставался еще один человек, о котором Эдуард должен был подумать и решить его судьбу. Это был плененный король Алой Розы, муж Маргариты, Генрих VI Ланкастер. Сей монарх – последняя надежда приверженцев прежней династии, и, пока он жив, йоркисты не могли праздновать окончательную победу. К тому же волнения, поднимавшиеся в Англии в защиту взятого в плен «святого» Генриха, не могли не тревожить Эдуарда IV и его сторонников. И пусть несчастный монарх почти безумен, но если его освободить из темницы, еще не ясно, на чьей стороне окажется народ и не соберутся ли опять опальные ланкастерцы вокруг короля Ланкастера.
Эдуард вернулся в Лондон, но покоя в его душе больше не было. Он понял: пока жив Генрих VI, он не может позволить себе благодушия. Ведь существовала и мятежная провинция Кент, на свободе оставались графы Оксфорд и Пемброк, поспешившие под защиту французского короля Людовика, и дальний родственник Ланкастеров, юный Генрих Тюдор. Эти решительные эмигранты представляли серьезную опасность для власти Йорка, и Эдуард, уже однажды потерявший из-за своей беспечности корону, не хотел повторять старых ошибок.
Стояла глухая ночь. Бодрствуя, король задумчиво расхаживал по огромному залу древнего Вестминстера. Его шаги гулко отдавались в пустоте. От резных деревянных перекрытий под сводчатым потолком слабо доносился запах свежего лака. В дальних концах зала горело по факелу, посредине же царил полный мрак.
Слабо скрипнула дверь. Эдуард от неожиданности вздрогнул, но тотчас перевел дух, увидев на стене горбатую тень Ричарда Глостера.
– Это ты, Дик?[2]
Между королем и его младшим братом в последнее время было полное доверие. Что греха таить, бывали времена, когда между братьями пробегала черная кошка. Случалось и так, что король отправлял Ричарда в ссылку в его владения в Глостере. Но после того как Дик отважно бился за старшего брата под Барнетом и именно его стремительная атака и удачная сшибка решили исход битвы под Тьюксбери… Нет, после всего этого Эдуард не мог не приблизить к себе Ричарда и не осыпать его милостями. Он доверился брату абсолютно, и это, очевидно, начинало злить среднего из Йорков – Джорджа Кларенса.