Замуж за барристера - страница 17

И только причин поступков мистера Рида она искать не пожелала. Поверила в то, во что хотела верить и что лежало на поверхности. Оно, правда, казалось совершенно непоколебимым, но разве не об этом говорил когда-то пастор Бенсон? Разве он не предупреждал, что гордыня и тщеславие не доведут до добра? Разве не приводил примеры безвинно осужденных людей, пострадавших именно из-за того, что обвинителям было лень разбираться в произошедшем и искать истину? А Элизабет возмущалась подобной несправедливостью в уверенности, что сама никогда бы так не поступила. Вот бы мистер Бенсон посмеялся теперь над ее самомнением и посоветовал попросить у бога прощения за грехи. Почему же Элизабет искала утешения в поле, а не в церкви? Быть может, обратись она к Господу, и он послал бы ей столь желанное утешение? Или хотя бы…

Элизабет вздрогнула, увидев всего в нескольких шагах человека в темных одеждах и с саквояжем в руке. Он спрыгнул с большого камня на едва заметную тропку, кажется, тоже лишь сейчас заметив Элизабет, и замер, чуть склонив голову в знак приветствия и ожидая ее решения. Именно Элизабет полагалось обозначить свое знакомство с ним или же проехать мимо, сделав вид, что они никогда ранее не встречались, и она отлично понимала, что это именно тот шанс все исправить, о котором она просила. Но в горле у нее встал ком, а глаза защипало от накатившего чувства вины, и Элизабет отвернулась, скрывая собственную чувствительность.

Сжала повод так, что пальцам стало больно. Тайна фыркнула, почувствовав ее настроение, и забрала чуть левее, как будто мисс Уивер хотела отодвинуться от неприятного знакомого подальше.

Элизабет сглотнула, стараясь взять себя в руки, и вдруг услышала быстрые шаги. Сердце сжалось еще до того, как она повернулась и уткнулась взглядом в удаляющуюся спину Энтони Рида. Конечно, он решил, что она знать его не хочет, а она… Она оскорбила его во второй раз — и теперь уж точно совершенно безвинно.

— Мистер Рид! — сорвалось у Элизабет прежде, чем она сумела найти себе оправдание. Еле слышно охнула и на мгновение зажмурилась, собираясь с духом.

Он остановился. Элизабет решила было, что он так и станет ждать ее извинений, не удостоив даже словом, но он тут же обернулся, снова поклонился.

— Мисс Уивер! — без всякого чувства превосходства произнес он, и, наверное, именно почудившаяся в его голосе доброжелательность заставила ее продолжить.

— Я должна… — она выдохнула, чувствуя, что говорит не то, опустила голову, поддавшись раскаянию. — Я хочу попросить к вас прощения! Вы вчера желали посмотреть наш сад, а я…

— А вы не желали мне его показывать, — закончил за нее мистер Рид, и Элизабет почувствовала, что ее щеки запылали. — Тут не за что извиняться, мисс Уивер.

Вполне объяснимо, что в такой момент вам хотелось побыть с родными и близкими, а не развлекать бессмысленными беседами едва знакомого человека.

Кажется, тут должна была звучать издевка, вполне подходящая для подобных слов. А вместо этого Элизабет различила сочувствие и даже будто бы ощущение вины. Неужели он действительно не считал ее вчерашнее поведение недопустимым и находил ему оправдание?

Вот только Элизабет этого оправдания не желала.

— Это не давало мне права грубить вам! — отрезала она, злясь на себя за то, что готова была размякнуть и принять его участие. Пусть даже оно было искренним, Элизабет знала, что потом будет жалеть о собственной слабости. — Да еще и в столь издевательской манере, делая вид, будто я забочусь о вас…

Она снова сжала руки, пытаясь угомонить слишком сильно стучавшее сердце и неспокойное дыхание и в то же время со страхом ожидая его ответа. Почему-то казалось, что он не станет пользоваться ее признанием для соразмерной отместки. Но теперь вдруг стало важно, чтобы мистер Рид принял ее извинения. Не сгладил ее вину, не свел разговор в шутку, а понял, что она искренне хочет все исправить.

— До вас, вероятно, доходили определенные слухи? — очень серьезно спросил он, и Элизабет кивнула, не в силах противиться такому тону. Мистер Рид качнул головой, и Элизабет замерла, понимая, что выставила себя далеко не в лучшем свете. Однако он лишь посмотрел в сторону словно бы задумался. — Когда я выбирал профессию адвоката, знал, чем это может быть чревато, — зачем-то принялся объяснять он. — Никто не любит, когда обнародуют его тайны и роются в грязном белье. Иногда единственным способом отплатить становится дискредитация обидчика в глазах общественности. Тут не нужны никакие доказательства, лишь связи и громкие обвинения. Я не удивлен, что подобные вещи добрались и до ваших ушей, мисс Уивер. Потому хочу сердечно поблагодарить вас за желание извиниться. Не каждый находит в себе благородство на подобный поступок.