Замуж за барристера - страница 7

— Да, удружил тебе старик! — Эшли бросил недобрый взгляд в ту сторону, где за розовыми кустами расположился свадебный стол. — Как он мог попасть во власть этого шарлатана? Помутнение рассудка? Или, быть может… — тут он нахмурился и сжал кулаки, — шантаж?

— Шантаж? — переспросила Элизабет, не уверенная в том, что верно поняла мысль кузена. — Это когда один человек знает тайну другого и за ее сохранность требует плату?

— Именно! — подтвердил Эшли. — Только наш мистер Рид потребовал не деныи, а нечто куда более ценное для дядюшки.

У Элизабет от брезгливости перехватило дыхание. Однако это не затуманило ее разум.

— Папа все-таки оставил право выбора мне, — проговорила она, — хотя мог приказать и я не посмела бы его ослушаться. Значит, ты ошибаешься и у мистера Рида нет над ним власти.

Эшли снисходительно усмехнулся.

— Думай, как тебе угодно, кузина Лизбет, — сказал он. — Только Христом прошу: держи с ним ухо востро. Я же постараюсь раздобыть о нашем нетерпеливом знакомом побольше сведений. Глядишь — и дядюшка однажды скажет мне спасибо.

— А я не стану откладывать, — улыбнулась Элизабет и взяла его за руки. — Как же я рада, что ты у нас есть! Не знаю, что бы я без тебя делала…

— Прошу прощения!

Элизабет вздрогнула, почему-то уверенная, что голос за спиной принадлежит Энтони Риду, хотя до сих пор ни разу его не слышала. Но эти уверенные властные нотки, это холодное чувство превосходства, это неохотное снисхождение и даже разочарование — они были присущи людям избранной мистером Ридом профессии, а Элизабет не могла их принимать.

— Мистер Рид! — Эшли показательно пожал ее пальцы, напустив на себя самый что ни на есть таинственный вид, будто только что секретничал с кузиной и теперь был рад своей шалости. — Вы, конечно, извините мне ту бестактность, что я позволил себе, оставив вас с миссис Холгейг? Она, как мне показалось, очень нуждалась в вашем совете. А я не имею ни сил, ни воспитания противостоять леди.

Элизабет сама не поняла, отчего вдруг ее щекам стало жарко. Мистер Рид, конечно, застал их с Эшли в весьма двусмысленной позе, но защита кузена должна была волновать ее куда как больше мнения этого неприятного человека. И все же Элизабет испытывала стыд и за себя, и за Эшли, привычно упражняющегося в остроумии и явно обескуражившего мистера Рида своим напором.

— Не берите в голову, — спокойно отозвался тот, однако смотрел он при этом не на собеседника, а на Элизабет, и она была вынуждена хоть на пару секунд встретиться с ним взглядом. Вот странность-то! По его очень темным волнистым волосам и по-южному смуглой коже легко угадывались итальянские корни, однако глаза его были голубыми, и это сбивало с толку. А еще рождало в душе какое-то смутное воспоминание: слишком далекое и прозрачное, чтобы его поймать. — Ваш отец, мисс Уивер, разрешил мне прогуляться по ноблхосскому саду, — зачем-то принялся объяснять он свое здесь нахождение. — После вчерашнего слушания уж очень хочется спокойствия и уединения.

— В таком случае вы выбрали странное место, чтобы отдохнуть, — повел плечами Эшли, а Элизабет почувствовала, как внутри него клокочет гнев. Если она еще не до конца поверила его обвинениям в адрес мистера Рида, то сам Эшли, видимо, ни секунды не сомневался в их правдивости. — На свадьбах, знаете ли, редко бывает тихо. Быть может, мне разыскать кучера, и он отвезет вас домой?

В голосе Эшли слышалась забота, однако Элизабет отлично понимала, что на деле он всеми силами старался спровадить незваного гостя, и всей душой желала, чтобы ему это удалось.

Но мистер Рид лишь покачал головой.

— Благодарю, но не хочу показаться невежливым. — сказал он, по-прежнему глядя на Элизабет. — Мистер Уивер оказал мне честь, пригласив остаться на свадебный завтрак, и я не могу оскорбить его своим несвоевременным уходом. Уверен, что ваш прекрасный сад стряхнет мою усталость за какие-нибудь четверть часа.

Элизабет колебалась. Как радушная хозяйка и послушная дочь она должна была предложить мистеру Риду свое сопровождение, однако едва слышная усмешка Эшли за спиной напомнила об истинной цели мистера Рида и избранном им способе ее достичь, и Элизабет раздраженно прищурилась.