Запиханка из всего - страница 15

Но тут Вельд уже не досматривал. Подскочил на кровати, отбросил одеяло и вызвал на связь капитана:

– Тим! Я понял!..

– … Он живой! – Вельд говорил резко, уверенно. Капитан Тим, доктор Андрей и корабль “Кентавр” – вернее, наставник Михаил – переглянулись.

– Кто живой, и почему так думаешь?

– Я понял, откуда у меня сны. До скрещения не видел, – выдохнул Вельд.

– Трансляция на частоте мышления, телепатия она же… – Андрей взялся за подбородок. – Но ведь сплошные экраны. Сам этот шар, потом переборки. Пласталь, биозащита медицинского блока, радиационная защита жилого модуля… Хочешь сказать, он тебе передает сквозь все это?

Вельд крутанул головой – прямые волосы на мгновение вытянулись черными иглами, глаза сверкнули против света сапфирами. Красотой поражал Вельд, чистой красотой генетического модификанта. В основной массе давно перемешавшегося человечества таких почти не встречалось. И подумал Тим, что подходит первокурснику имя Степной Пожар. Удачно выбрали культуру неизвестные предки Вельда, когда поняли, что не улететь им никуда больше – где упал, там и живи теперь…

– Не знаю, – вздохнул вождь апачей, – кто передает и кому. Видел. Картинка четкая. Их фотонник – ну, игла с зеркалом, у нас такие строили во Вторую Эпоху – почему-то погиб. Куски разлетались, как от внутреннего взрыва. Шар на самом деле спасательный. А уже наша авария началась вообще с того, что шарик притянуло на гравиструну бублика. В смысле – тороидального чужака. А уже потом их обоих – на нашу струну. И мы их перечеркнули, как нолик палочкой.

– А что еще видел?

– Они сделаны для долгих перелетов. Бессмертные космонавты. У них в крови циркулирует полный набор. Как регенерин, только вечный. Нанофабрика, сигнатура-паспорт, лекарство. Кому ни влей крови, тот вылечится. Если, конечно, не будет измочален чересчур сильно.

– Андрей, а это вообще насколько реально? У нас бессмертие только кибернетическое…

– Не жалуюсь, – буркнул наставник Михаил Степанович, выбравший пожизненное воплощение в учебный корабль “Кентавр”. – Но другой путь интересен тоже.

Доктор задумчиво пошевелил пальцами в воздухе:

– Гомеостаз на первый взгляд не такая сложная вещь. Меняем устаревшие клетки, чиним выбитые радиацией куски ДНК, чистим свободные радикалы, давим бесконтрольное размножение раковых клеток, дополняем до необходимого теломеразу – чтобы клетка могла делиться не строго установленное число раз, а сколько надо… Дьявол, как всегда, в деталях. Как отличить раковую клетку от обычной, к примеру? Где хранить образец ДНК, чтобы по его подобию лечить мутации? Что вообще считать мутацией? Как пройти белковую оболочку клетки? Что делать, чтобы нанороботы не раздражали рецепторы? Откуда самих нанороботов получать – в печени производить, как производится кровь?

Тим из всего этого понял одно:

– А что, его кровь может помочь Инге?

– Он живой! – Вельд от возмущения едва не вывалился из экрана.

– С чего ты взял, что мы будем его насухо выкачивать? – воодушевленный доктор уже послал сообщение Хейл, вызвал целых четыре экрана, и вовсю крутил на них стереометрические модели белков:

– Мне бы два-три грамма на анализ, чтобы слепить такой же комплекс для Инги, вот и все.

– А давайте у него самого спросим, – Тим посмотрел на Михаила Степановича. Тот задумался:

– Как?

Посреди комнаты беззвучно вспучился лиловый овал высотой с кошку.

– Общую тревогу, разгоню всех подальше отсюда, – наставник без лишних эффектов пропал, остался привычный голос корабельного интеллекта. – Лучше, чтобы меня тоже пока не видели.

Овал зашипел, сделался выше и потом еще выше. Доктор и капитан влезли в силовые пояса, включили скафандры. Вельд, не уходя со связи, тоже влез в пояс и тоже поднял силовое поле.

Тим запросил сводку – фон излучений оставался в норме, лиловый овал пока не выдавал ничего пугающего.

– Андрей, твой барраж его не видел?

– Да он и защиту напрямик прошел… Портал?

– Почему бы и нет. Если мы скользим по струне, то из точки пересечения нескольких струн, вероятно, можно в произвольное место прыгать.

Вспыхивали голограммы, посреди комнаты словно бы возникал экипаж “Кентавра” – уже в защитных глухих комбинезонах, облитых мерцающей пленкой силового поля, увешанных инструментами, как положено по тревоге. Капитан Тим принимал доклады о готовности.