Запиханка из всего - страница 16
Суэйн с холодной планеты Гетайр, пилот атмосферного челнока, задача – практиковаться в астронавигации. Глаза синие, волосы русые, лицо круглое, кожа черная. Телосложение хрупкое, рост на голову ниже привычного.
Второй пилот – Наринг – наоборот, сложением как античная скульптура. Волосы пригладил светло-соломенные, глаза имел карие, а кожу солнечно-золотистую, почти как у доктора.
Сам доктор успел обогнуть непонятное явление, выскочил в дверь и побежал в медотсек, где должен быть находиться по тревоге.
На связи проявились “двое молчаливых”. Системщик Мавераннахр, для своих попросту Мавр. Волосы рыжие, глаза зеленые, рост средний. Зато ум выдающийся, а уж про хитрость страшно подумать. И черноглазая, невысокая, крутобедрая Хейл с Проциона, корабельный биолог.
Кивнув ей, Тим привычно посмотрел на место навигатора, где всегда появлялась Инга – платиновые волосы, зеленые глаза, душа компании. Как она сама говорила: “А что мне остается? Блистать и поражать, куда денешься.” Сейчас Инга лежала в медблоке, и пока что не просматривалось никакой надежды ей помочь.
Лиловый овал сделался в рост человека, моргнул и пропал. Полностью игнорируя силовое поле, переборки, двери, защитный барраж, прямо в капитанской каюте возник инопланетник. Точнее – возник скафандр, по конструкции похожий на капсулу медицинского отсека. Обтекаемое нечто, висящее над полом. “А внутри такой барашек, какого ты хочешь”. Тим даже расстроился: тут представители почти всех человеческих планет собрались, исторический момент. А увидят металлопластовое яйцо – может, это вообще зонд-робот. Если принципы движения скрестившихся кораблей настолько схожи, отчего бы окну контакта и не сойтись еще теснее? Нет же, капсула. Даже не тяжелый скафандр высшей защиты. У них настолько другая атмосфера? Микрофлора наверняка отличается, но это ожидалось и поэтому не огорчительно… Если они настолько разные, то как будет с языком?
С языком оказалось на удивление просто. Не то искуственные интеллекты обоих кораблей синхронизировались, не то инопланетяне с самого начала наблюдали за людьми успешнее – но на поверхности светло-соломенной капсулы появились черные буквы, составившие полностью понятные Тиму строки.
– Верните, пожалуйста, мой планшет.
Лежер протянул начальнику устройство и шумно зевнул.
– Надолго я выпал?
– Минут сорок. Вы даже не заметили, как Пьер принес билеты.
– Шеф, но как промывает мозг!
– Дочитали до конца?
– Да.
– И как вам?
– Ну… Сюжет не буду пересказывать, но как-то странно на полуслове прервано.
Комиссар де Бриак поморщился:
– Опять открытый финал… Дескать, придумайте сами конец истории.
– Но разве читатель придумает плохой финал? Выбор из одного! Автор мог бы не кокетничать, сразу написать, что все закончилось хорошо.
– И критики тут же заверещали бы, что все неправдоподобно, слащаво, что автор подыгрывает героям, а вот правда жизни другая… Автор схитрил и выложил коробочку с таким барашком, которого каждый в силах додумать себе сам.
– Вы дочитали почти до конца?
– То есть?
– В рассказе точно такая же цитата из “Маленького принца”, про барашка… Шеф, так вы не любите открытый финал?
– Не то, чтобы не люблю. Но мне кажется, что только задать вопрос и сделать умное лицо недостаточно. Вот вы, Лежер, станете ли приходить к начальнику только с вопросом, не имея хотя бы завалящего предложения по делу?
Лежер подумал и сказал:
– Шеф, а разве автор для читателя – подчиненный, который обязан решить проблему, дать рецепт, указать путь?
Комиссар моргнул:
– Даже не задумывался. Вот что значит профдеформация.
– Теперь я понимаю, зачем вы читаете. Отвлечься от нашей специфики.
– Не только, Альберт. Не только. Есть отпечатки пальцев… – де Бриак посмотрел на собственный чистый стол и старательно прижал к нему сперва четыре пальца, потом отдельно большой. Как будто прокатывал по дактилоскопу. На гладком пластике даже слабый свет из окна четко проявил рисунок всех пяти подушечек.
– А есть отпечатки мечты.
Усмехнулся:
– Не то, чтобы прямо так вот есть. Просто никаких иных зацепок нет. Альберт!