Записки из «Веселой пиявки» - страница 10

. То есть к моей просьбе.

Суть дела в следующем.

Как тебе известно, я с общего нашего детства предпочитал занятия, не сопряженные с умственным напряжением, но требующие аккуратности и методичности. Потом уж я наткнулся на замечание Сергея Донатовича Довлатова о том, что точность — лучший заменитель таланта, и немного огорчился. Однако привязанности своей не преодолел. А рождению своему такая привязанность отчасти была обязана то ли фильму, то ли спектаклю, увиденному в нежном возрасте по телевизору: там арестант (опрятный старичок, отравивший все свое семейство), сидя в камере, любовно, с великим тщанием, клеил конверты, и я уже тогда ощутил подобие зависти к его безмятежному существованию и тихой уверенности в будущем. Неслучайно позже, в аспирантуре, я на какое-то время увлекся статистическими методами в языкознании: немалую долю в таких исследованиях занимал механический подсчет определенных слов и грамматических форм, то есть все та же туповатая работа. Вот и теперь, принужденный оставаться в городе по причине множества мелких дел и томясь тоскою по возлюбленной супруге, покинувшей меня для ради кур и помидоров, я, погруженный в печаль, а то и роняя слезу-другую, решил пересчитать, сколько раз встречаются слова «плакать» и «рыдать» в различных книгах Библии (началось-то с забредших в голову и осевших там нескольких трогательно-красивых фраз, вроде «и отошед, заплакал» или «при реках Вавилона, там сидели мы и плакали, когда вспоминали о Сионе»). Казалось бы, зачем? Ну, во-первых, авось почувствую себя при деле, а еще — вдруг откроется мне в величайшем творении этом какая ни то неожиданная новая прелесть.

И вот что выяснилось. (Отсюда и начинается текст, о котором я толковал в начале письма.)

Хотя по объему канон Ветхого Завета всего в три раза превосходит Новый, количество стихов со словами «плакать» и «рыдать» в различных грамматических формах там больше в целых 13 раз. Точнее, таких стихов в Ветхом Завете около 230, а в Новом — всего 18. Если же учесть, что стихи 11:17 у Матфея и 7:32 у Луки, а также 26:75 у Матфея и 14:72 у Марка, по сути, повторяют друг друга, а стих 2:18 у Матфея есть цитата из Иеремии (31:15), это число уменьшается до 15.

Покончив с общими цифрами, я нырнул вглубь.

Первым делом стал внимательно читать эти 15 стихов Нового Завета и выяснил, что только в двух речь идет о проявлении чувств живых людей: Петр горько плачет после троекратного отречения от Иисуса (Матфей, 26:75), и родные оплакивают дочь начальника синагоги, впоследствии Иисусом воскрешенной (Лука, 8:52). Еще в двух местах говорится о «великом множестве народа и женщин» (ах ты, незадача какая, женщин-то из народа изъяли), которые «плакали и рыдали», идя за ведомым на казнь Иисусом (Лука, 23:27), и о том, как Мария Магдалина возвестила о воскресении Иисуса «бывшим с Ним, плачущим и рыдающим» (Марк, 16:10). Прочие упоминания плача в Евангелиях, Посланиях и, более всего, в Откровении Иоанна Богослова (в Деяниях их вообще не нашлось) — это некие условные, лишенные personal touch и сострадательности, иногда угрожающие формулы, приметы ораторского стиля: апостол Иаков грозит завистникам, прелюбодеям, богачам («Сокрушайтесь, плачьте и рыдайте: смех ваш да обратится в плачь»), Павел выражает опасение, что ему придется «оплакивать многих, которые согрешили прежде и не покаялись в непотребстве», а в Откровении чуть ли не целая глава описывает рыдания нечестивцев по поводу падения великой блудницы — Вавилона.

Фразы «и отошед, заплакал» я не нашел. Мне-то казалось, что так поступил богатый юноша, услышав наказ Иисуса продать имение свое и раздать нищим, но у Матфея тот просто «отошел с печалью». Зато у того же Матфея нашлось похожее место о Петре: он вспомнил о предсказании Иисусом его отречения «и, вышед вон, плакал горько».

А что же в Ветхом Завете? Там слезы льются куда обильнее, и примерно треть из них — живые, человеческие слезы, вызывающие сострадание. Правда, распределены они неравномерно. В Иисусе Навине, Песни Песней и Книгах пророков Даниила, Авдия, Ионы, Наума, Аввакума и Аггея я их вообще не нашел. Во многих местах вопияли, стенали, рыдали и плакали коллективно, безлично — «сын человеческий», «сыны Израилевы», а то и не люди вовсе, а, скажем, земля, небеса, кипарисы, «дубы Васанские», виноградник и сам Иерусалим — таких стихов набралось около полутора сотен.