Записки Кота Босиком - страница 14
Беседовали двое. Один совсем юный, другой величаво седой, и оба – Серафимы.
«672 сфероты составляют Его протяжение и оно покрыто 310 видами чешуек, глаза у Него маленькие, а ноздри скрыты, но жало Его в зубах и в хвосте Его». Так описывают мудрецы мира сего устройство Творца, который мерещится им за бутафорическими всплесками их наглой фантазии и вульгарного воображения! Они знают, как устроен Бог, они измерили его и исчислили, они знают, где низ, а где верх, они знают, где левое, а где правое! И нет никого, кто бы мог их превзойти в самомнении!
Космос с Земли кажется безмолвным, потому что люди не знают, на каком языке разговаривают между собой боги. Но разве кто-то удивится, что там есть своя музыка? И еще космос – это необъятный магнит, с какой бы точки или позиции не смотрели на него. Он не просто манит, а на самом деле притягивает даже тех, у кого нет глаз, ушей или мозгов. Точно так же всё живое тянется к Солнцу.
Верховный аддиктор, хранительница Эфеола Азиза и ее фаворит, главный куратор Колоквы Филимон, укрывались от посторонних глаз в плавном вращении окутанных зеленоватой дымкой созвездий сектора Чаши нектара. Они при помощи изысканных курительных смесей частенько выходили из тела и погружались в мир осознанных снов, порождая идеи и новые звезды, открывая причудливые эманации, предтечи будущих миров и аддикций. Редким наблюдателям с Земли иногда удавалось фиксировать и даже фотографировать это их состояние в виде сказочных, закручивающих в спирали, многополосных цветов и сполохов. Пытаясь разгадать их суть, земляне прибегали к модальным формулировкам и привычным парадигмам, поэтому в объяснениях ничего, кроме газовых завихрений не находили, а многоцветие саморастущих космических цветов приписывали свойствам отдельных химических элементов и их соединений. Но среди землян были и те, кто догадывался, что к чему, и понимал, что в межзвездной игре каким-то образом замешены Великие Архонты.
Между тем Азиза и Филимон обменивались мнениями:
– Зачем ты ему столько всего открываешь? В большом знании много печали.
– Ты про Заратустру? Я думаю, он нам не опасен. Из него может получиться хороший проповедник.
– И таким образом, ты хочешь сказать, что он и наученные им никогда не будут нам мешать?
– Да! Такие нам никогда не помешают… жить полноценно сегодня и сейчас, потому что они умом и сердцем устремлены в заоблачные дали. Им миры космические, потусторонние внушают надежды, а тот мир, что под ногами – им отвратителен. Они сами себя дурачат!
– А мы?
– Мы? А мы служим Небесам!
«Где гуляет сознание, когда человек его теряет? Всегда ли оно рядом? И что представляет из себя сознание, если оно способно мыслить вне человеческого тела?» (Из письма ко мне)
…Город ворочался и готовился ко сну. Он располагался за лесом, предусмотрительно выбрав себе когда-то удобное ложе у самой кромки залива, но разрастаясь и потесняя старину новыми сооружениями, вынужденно строился там, где осенние, штормовые воды запросто и часто в последнее время заливали асфальт и подъезды близлежащих домов, унося ненароком при отступлении в море вместе с мусором цивилизации и беспечно оставленные в опасной зоне автомобили. Это особенно касалось района, где совсем недавно вместе с новыми причалами для приема туристических паромов выросли и фешенебельные жилые дома, а еще раньше – шикарные многоэтажные офисы.
Поздний вечер и сумерки вконец растворили сочные переливы оранжево-розового и зеленого заката, приуготовляя мир к восхождению ночи. И город затих, словно в предвкушении таинства и ожидания привычной сказки.
Деревья, дома и прочее, что возвышалось над землей, превратилось в тени. И только кузнечики, и еще какая-то мелюзга, что хоронилась в траве, продолжали жизнерадостный треск, настраивая на ночь какой-то им одним известный радиоприёмник. Но вот и кузнечики притихли, как не услышав шаги идущего по затемненной улочке запоздалого прохожего? И дерево, в темноте оказавшись сросшимся с двухэтажным частным домом, затрепетало вдруг всеми листочками – то пробежал и где-то спрятался ночной ветерок. А прохожий остановился у калитки и, указуя пальцем в панель домофона, нагнулся, пытаясь разглядеть в темноте, а те ли цифры он набирает. После «звездочки» нужно было нажать 1, 8 и 9.