Записные книжки Падерина Геннадия Никитича - страница 2
14-го ездил за донесением в следующую деревеньку (5 км) и привез оттуда за пазухой несколько книг. В том числе II том толкового словаря Ушакова, на котором и пишу сейчас, положив его на колени. Попалась одна книжка Киплинга, в предисловии к которой прочел, что получал он шиллинг (50 коп. золотом) за одно свое слово. Действительно – «легендарный гонорар». В предисловии это, по-видимому, затем приведено, чтобы сразу заинтересовать читателя, одним этим полонить его.
«… мечтатель не человек, а, знаете, какое-то существо среднего рода». Достоевский.
Был сегодня помощником дежурного по штабу. Прочел при свете русской печки за ночь «Судьбу Шарля Лонсевиля» Паустовского. Хороша. Писать темно, а керосинчику – нема.
Криволапов спал в штабе и скрипел зубами во сне. Так у меня этот скрип до сих пор спину коробит.
15-го часов около 12 ночи (ан уже записано). Тогда значит пора спать, взвод в гарнизонном карауле, ну а я остался ввиду того, что дежурил в штабе с мл. л-м.
Да-а… Март идет к концу. 12 деньков и апрель. И он, может быть, пролетит так же незаметно и неожиданно выскочит в историю 1-го мая 1942 г. А там – лето бабье. Как-то оно будет дальше наше существование продолжаться? Или так и просидим до лета в резерве, или на днях по тылам шастать пойдем. Солнышко печет мне затылок через оконное стекло. Освещает пол квадратными кусками и создает мирное, добродушное настроение. Так бы вот сидел – и писал бы и писал бы чего-нибудь. Это напоминает аудитории НИВИТа, задние парты у окна, солнце весеннее, монотонный голос лектора и такое же настроение в сонно-разморенной чуть шуршащей тишине.
Сбоку Венка что-либо творит, совсем не относящееся к лекции, сзади Витя Вишилюк, опустив голову к книге под партой, сосредоточенно запускает указательный палец в свой расплывшийся, картошкообразный нос. Поглядишь вот так на всю аудиторию, откинувшись с наслаждением на спинку парты, отдыхая от книги и затем снова углубляешься в чтение. Или, отодвинув книгу, достанешь из кармана «записную», встряхнешь авторучку, лежащую наготове тут же, на столе, и начнешь выписывать что-либо понравившееся из книги, или мысли свои изрекать письменно, прикрывая записываемое от Венки или рукой, или фуражкой.
Да-а!.. Жили в раю и не чувствовали этого. А все потому, что сравнить не с чем было.
Вчера и сегодня сопровождал нач-ка артснабжения и двух воентехников по ротам на проверку оружия. Сегодня пролетали два самолета. Один (задний) чуть спикировал и дал очередь короткую по домам минроты. В результате – 2 раненых.
Читаю книжонку «На рубеже». Думаю достать у нач-ка артснабжения «Осуждение Паганини» А. Виноградова.
По всем признакам сегодня наш взвод в разведку направят.
«Молода-а, краси-и-ва,
Ка-а-рие глаза-а
По-о плеча-а-ам разви-и-та
Ру-усая коса-а!..»
В вагоне эту песню наш мл. л-т все пел. Она понравилась нам с Фанькой. Он подобрал ее на мандолине и с тех пор мл. л-т как бы застеснялся и не поет уже ее больше.
Такой же случай был еще в НИВИТе с Мишкой Глезером, когда я однажды попросил его исполнить часто напеваемую перед этим «Чилиту». Он застеснялся, я похвалил его пение и с тех пор – как отрезало.
* * *
Вчера вечером медосмотр был. Я конечно здоров, как бык. Еще бы! Питаемся мы все же неплохо, а работаем физически – пустяк. Так что у меня уже второй подбородок намечается. Я не знаю, как он выглядит со стороны, но мне в других весьма не нравится.
* * *
Почитаю-ка сейчас толковый словарище, такие хорошие цитаты из произведений художественных есть!
* * *
Вчера вечером сидел у нас комиссар б-на мл. политрук Малышев. Разговаривали о «неисправимых». (Буркове, Винокурове и др.) Говорили о роли домашнего и школьного воспитания. «Мне-то их психика хорошо известна, – заявил комиссар, – ведь я до войны-то учителем был!» А когда ушел он, замполит рассказал, что был он в ср. школе военруком и физруком.
Ночь. Или даже, пожалуй, утро (15 мин. пятого). Я дежурю по бане. Моя задача вымыть взвод к 6-7 часам утра. Сейчас ее топят 2 человека. Я могу сейчас спать, а они, как только истопят – разбудят меня, но мне что-то захотелось пописать, да только со светом никак не ладится, а потому придется бросить.