Заповедник любви - страница 7

— Мне бы не помешали навыки бойскаута, — пробормотал он.

На поляне возле хижины несколько медведей расположились среди кастрюль с едой.

Они вылизывали лапы, чесали спины о стволы деревьев, двое возились друг с другом. Тайлеру совсем не улыбалось идти несколько сотен метров до машины по темному лесу, в котором бродят косматые любители свежего мяса и мятных конфет.

Кстати, о мясе. Уэбстер основательно проголодался. Комары, видимо, тоже. С наступлением темноты их становилось все больше.

Тоня вышла из-под маленького навеса с поленьями в руках.

— Вам лучше ехать сейчас. До города два часа пути. Сезон рыбалки еще не закончился, и найти свободную комнату довольно трудно. А если начнется дождь, дорогу размоет, и по ней будет не проехать.

Уэбстер и не собирался ехать в город ночью. Вдалеке раздались первые удары грома, ветер стал порывистым.

— Я проезжал мимо кемпингов по дороге сюда.

— Они все переполнены. Вам лучше вернуться в город.

Мне лучше вернуться в Нью-Йорк, но из-за твоей твердолобости я не могу этого сделать.

— Ну что ж, если вы уверены, что мы не сможем договориться…

— Уверена. Сожалею, что вы проездили впустую.

— Не совсем. Я посмотрел Миннесоту и чуть не стал обедом для медведя.

Тоня посмотрела на Тайлера, потом на своих лесных гостей и задумчиво спросила:

— Хотите, я провожу вас до машины?

Еще как! — закричал его внутренний голос, но гордость не позволяла прятаться за спину этого маленького солдата.

— Спасибо, не стоит.

— Ладно, как знаете. — Тоня пожала плечами. — Держитесь этой тропинки, и местные обитатели вас не тронут.

Уэбстер направился к тому месту, где стояла взятая напрокат машина. Интересно, будет ли госпожа фотограф сговорчивее завтра?

Удар грома раздался уже совсем близко. Небо потемнело, на лоб упала большая капля.

— Только этого мне не хватало, — пробормотал Уэб, ускоряя шаг.

Выйдя из душевой, Тоня намазала кожу лосьоном — давно забытая процедура — и надела мягкий розовый спортивный костюм и теплые носки. За окном сверкнула молния.

Девушка подбросила полено в огонь и стала вытирать полотенцем волосы. От ударов грома посуда в буфете звенела и подпрыгивала. Дождь забарабанил по крыше. Хорошо, что она успела принять душ и выйти из металлической кабинки: в грозу там небезопасно.

Встав на цыпочки, Тоня достала масляную лампу с потертого книжного шкафа. На полках стояло несколько десятков книг. Выбор был небогатый — вестерны, детективы и несколько выпусков «Альманаха фермера» тридцатых годов. И книги, и журналы были изрядно потрепанными видимо, Чарли Эриксон их часто перечитывал.

Старый хозяин дома занимал мысли девушки гораздо больше, чем Уэбстер Тайлер, который пробирается теперь в город в темноте, под дождем. Ветер по-прежнему завывал за окном, дождь стучал по старой деревянной постройке. Ветви сосен раскачивались как длинные руки и царапали стены.

Эта избушка пережила много штормов, успокаивала себя Тоня. Лампа замигала, но свет не отключился.

Чарлз Эриксон прожил здесь в одиночестве шестьдесят из своих восьмидесяти лет, обосновавшись в этой местности еще до появления электричества и телефона. Он любил уединенность, природу и своих медведей, которые приходили из леса полакомиться собачьим кормом. Им не нужно было рыскать по лесу в поисках пропитания, и у них было меньше шансов попасть под прицел охотника или браконьера.

Тоня звонила вчера в больницу справиться о здоровье Чарли. Ему крупно повезло, что он выжил после инфаркта три недели назад. Даже для человека такого преклонного возраста надежда на полное выздоровление оставалась, нужно только не торопить события и как следует подлечиться.

Дождь за окном все не утихал, потоки воды стекали с деревянной крыши. За тот месяц, что Тоня Гриффин жила здесь, это был уже не первый шторм. Миннесота, как оказалось, край контрастов. На смену сильной жаре приходил холод, перепад температур случался порой несколько раз за день. И вдобавок постоянные дожди и одиночество, не прибавлявшее оптимизма.

Как хорошо, что Чарлз под надежной крышей, в тепле и уюте. Каждый день его навещает в больнице пожилая розовощекая дама, Хельга, «просто подруга», как он объяснил Тоне пару дней назад.