Запрещенная экономика. Что сделало Запад богатым, а Россию бедной - страница 4

Еще задолго до того, как Испания и Португалия потеряли свои колонии, Латинская Америка превратилась в рынок сбыта фабрично-заводской продукции европейских лидеров и в первую очередь Британии. В свое время англичане поднялись на том, что ввели у себя в стране жесточайшие протекционистские порядки. То есть взимали высокий налог на импорт промышленной продукции, стимулируя одновременно закупки сырья и экспорт своих готовых товаров. В те годы Испания и Португалия почивали на лаврах. Из колоний они выкачивали золото и серебро, а их собственный рынок был открыт для соседей. Английские и французские товары убивали испанскую и португальскую промышленность, но пока колонии обеспечивали бесперебойный поток драгоценных металлов, можно было жить, и жить (в смысле потреблять) неплохо.

Хотя формально метрополия обладала монопольным правом торговать со своими колониями, фактически испанцы и португальцы превратились лишь в посредников, ставящих свое клеймо на иностранных товарах и переправлявших продукцию далее в Латинскую Америку. Кроме того, существовала широчайшая контрабандная торговля, пресечь которую испанцы и португальцы не смогли. А если уж метрополии, Испания и Португалия, не защитили свой рынок и постепенно теряли свое производство, то где уж этого ожидать для колоний? Таким образом, на момент обретения независимости промышленность Латинской Америки была очень слабой. С самого начала она не могла конкурировать с мировыми лидерами.

Единственный выход: поставить на пути импорта заграждение в виде пошлины, фактического налога на иностранную продукцию, как это сделали в свое время англичане, как это сделали позже немцы, а затем и североамериканцы. Это понимали все, разумеется, понимали и европейцы. Они развились под защитой сурового протекционизма и только потом взялись рекламировать принципы свободной торговли. Но пропагандой дело не ограничивалось. В ход пошло всё: подкуп чужих элит, в первую очередь военных, спонсирование войн, переворотов, навязывание кабальных договоров, предоставление займов под высокий процент и так далее.

В Латинской Америке регулярно появлялись лидеры, которые пытались вводить протекционизм, пытались покончить с властью латифундий и зависимостью от монокультур. Но с той же самой регулярностью их свергали. После чего в президентское кресло садился человек, отменявший протекционистские (покровительственные) ограничения и заодно раздававший иностранцам выгодные концессии по символическим ценам. Военные режимы, так называемые хунты, служили латифундии: сгоняли крестьян с земель, превращая их в экономических рабов, и расстреливали тех, кто пытался протестовать.

В конечном итоге сами латифундисты служили США и Европе, получая за это сравнительно небольшой процент от прибылей. Но поскольку доходы исчислялись астрономическими величинами, то даже малой их доли хватало на безумные кутежи и запредельную роскошь.

К чему я это все говорю? А к тому, что на заре рыночных реформ в России конца 1980-х – начала 1990-х годов печальный опыт Латинской Америки был прекрасно известен всему миру. Отлично его знали и в СССР, где о неоколониализме выходили горы литературы. К чему приведет отмена протекционизма, было известно заранее. Промышленность не появляется в результате действия свободной рыночной стихии и участия в мировой конкурентной борьбе. Это было доказано на опыте множества стран. Капитал тут же утекал в немногие прибыльные сферы, а вся остальная экономика гарантированно уничтожалась.

Весь латиноамериканский механизм воспроизвелся в России до мелочей, порой трагикомичных. Латифундисты выписали как-то великого Карузо, который пел для них в сельве, ну так и не менее известный Паваротти в 1997 году выступал с концертом в Москве, а спустя всего лишь год нашу страну потряс финансовый кризис. По злой иронии судьбы, спасать от дефолта тут же пригласили аргентинца Доминго Кавалло, но реально спасли нашу страну от экономического и социального хаоса Примаков и Маслюков. А когда они справились с тяжелейшей задачей, то их отправили в отставку, и Россия вернулась к тому же самому курсу, благо цена на «сахар, какао и каучук», то есть нефть и газ, пошла вверх.