Запретная женщина, или Первая жена шейха - страница 50

Это, вероятно, была его маленькая месть Халиду за его вредность.

Вскоре мы с Халидом уже бродили по огромной автостоянке в поисках его машины. Халид резко открыл правую дверцу и молча ждал, пока я сяду, глядя поверх меня застывшим взглядом. На его лице я не могла прочесть ничего, кроме досады и злости. Нет, так я с ним никуда не поеду, решила я. Это было слишком опасно.

— Скажи мне, что я сделала не так? — спросила я.

Он упорно молчал.

— Ты не хочешь мне сказать, что с тобой происходит?

Он отвернулся, но я успела заметить влажный блеск в его глазах.

— Ну, Халид… — сказала я ласково и положила руку ему на плечо. — Мы же друзья…

Он с тяжелым вздохом уронил голову мне на плечо.

— Я никак не могу понять, — шепотом произнесла я, — почему мы, испытывая такие сильные чувства Друг к другу, не можем быть вместе… Я никогда этого не понимала, ни десять лет назад, ни сейчас…

Он молчал, ещё крепче прижав меня к себе.

— Ответ на этот вопрос знаешь только ты, Халид.

Он, по-видимому, заметил двух мужчин в белых одеяниях, которые приближались к нам.

— Поехали, Верена, — сказал он вдруг.

Я и забыла, что обниматься в общественных местах здесь считается верхом неприличия. Халид включил зажигание и провел рукой по лицу.

Мы молча поехали в направлении устья Крика, через тоннель Шиндага, вдоль гавани к Джумейра. Из радиоприемника лилась арабская музыка. Мне вдруг захотелось, чтобы Халид остановился где-нибудь на берегу и мы с ним побрели босиком по мягкому песку, позабыв обо всем на свете и отпустив все тормоза. Да, вот такая вот я глупая — даже теперь, когда я знала, что все потеряно, мне не приходила в голову мысль, что ещё не поздно дать задний ход. Оторваться от него, распроститься с ним — навсегда. Нет, я витала в облаках романтических, несбыточных грез. Я представляла себе, как Халид совершенно теряет рассудок от поцелуев при луне и уже не видит другого пути, кроме нарушения слова, данного им Богу и семье. Вот такие картины рисовало мне мое воображение.

Но Халид никогда не нарушил бы свой долг чести по отношению ко мне и своей будущей супруге. Для этого он слишком уважал любовь, жизнь и себя. Я, конечно, в глубине души знала это и ещё больше любила его за это.

Вскоре уже должен был показаться впереди «сверкающий сундук с драгоценностями». Халид как-то рассказывал мне, как его умилила открытка с моим описанием этого «сундука»: «Отель, который называется «Джебель Али», недалеко от Дубая…» Притом что это место известно каждому в стране. Кроме городских отелей есть только один расположенный прямо на берегу моря, который арабы очень ценят. Но я этого, конечно, не знала.

— Верена, ты ещё должна мне кое-что объяснить, ты помнишь? — вдруг сказал Халид.

Я посмотрела на него вопросительно.

— Только не делай вид, что не понимаешь, о чем идет речь! — улыбнулся он со страдальческим выражением лица.

— Ты что, имеешь в виду мое исчезновение?…

— Да, именно это я имею в виду.

— Послушай, Халид, мне кажется, ты и сам прекрасно понимаешь, почему я так поступила. Я просто уже не видела другого выхода. Я должна была как-то освободиться от этой безнадежной любви, пока у меня ещё было время. Ведь у меня не было ничего, за что я могла бы держаться, — ни планов, ни обещаний, не говоря уже о твоем присутствии или хотя бы надежде на замужество. Ничего. Абсолютно. Я до сих пор так ничего и не узнала о твоих тогдашних намерениях. Так что ты, я думаю, вполне можешь меня понять.

— Нет, не могу!

Это твердое, жесткое «нет» прозвучало как пощечина.

— Но послушай, ты же…

— Нет, нет, нет! Это совсем не оправдывает тебя, — перебил он меня.

Я испуганно умолкла. Его лицо побагровело от гнева. Я поняла, что мне лучше ничего не говорить. В его груди, похоже, все кипело, как вулкан. И скорее всего, уже давно.

Халид ехал всё быстрее и всё менее осторожно. Я со страхом смотрела на дорогу, дрожа от волнения. Под конец я уже просто молилась про себя и радовалась каждому метру, приближавшему нас к отелю. Последний поворот Халид взял так резко и шины взвизгнули так пронзительно, что я уже представила себе наше фото на обложке «Халидж тайме» — «Понтиак на большой скорости врезался в дорожный столб».