Зарубежный криминальный роман. М. Спиллейн, В. Каннинг - страница 33

— Итак, ты пришел кое-что узнать. О ком? О Серво? О проститутках с верхнего этажа?

— Ты, похоже, схватываешь на лету.

— Они единственные в доме, за кого могут заплатить.

— Кто-то еще интересовался?

— Ты коп?

— Нет.

— Репортер?

— Какая тебе разница? Предположим, я просто любопытный.

— О’кей. Проститутки платят копам, и те сами поставляют им клиентов. Шлюхи платят им больше, чем правительство, и дела идут очень хорошо.

— А Серво?

Он хихикнул.

— Ты когда-нибудь слышал о честных копах? У нас есть тут один, по фамилии Линдс.

— Я знаком с ним, — сказал я.

— Вот он присматривает за Серво. Хочет знать о его контактах, понимаешь?

— Да, Ну и что у него за контакты?

— Всего за десять баксов я должен остаться без головы? Мистер, даже за сто я ничего не знаю. За пять сотен, может, что и подвернется.

— Если ты труп, папаша, тебе будет трудно потратить и пятьсот монет, и сто.

У него блеснули глаза.

— Ты не прав, приятель. С полтыщей я тут же смоюсь отсюда. Все равно я здесь едва свожу концы с концами.

— Ну и как, у тебя есть что рассказать на пять сотен?

Блеск исчез из его глаз, он покачал головой.

— У меня и на десятку-то ничего нет. Я пошутил. У меня просто давно не было компании, чтобы поболтать.

Я откинулся на спинку стула и вытянул ноги. Мне некуда спешить. Поболтаем, я не против. Курочка ведь тоже по зернышку клюет. Да и как же еще можно раскрутить это дело пятилетней давности?

— Давно здесь обосновался Серво?

Он как-то расслабился. Может быть, он чувствовал то же самое, что и я, зная, каким щекотливым являлся а предмет разговора.

— Он поселился здесь почти сразу, как появился в городе. Истратил на ремонт целое состояние. Ты видел его потаскушку?

— Да.

У него судорожно дернулся кадык. Он подался вперед и спросил напряженно:

— Ну… и как она?

— Голая. Хотела поиграться. Только я не люблю взбесившихся сучек.

Он опять сглотнул. Вена запульсировала у него на шее.

— Черт, что за баба! Я поднялся как-то починить кран, а на ней — ничего. Знаешь, что она делала? Пока я отвинчивал гайку, все время заигрывала со мной, так что мои руки с трудом удерживали этот проклятый гаечный ключ. Потом, когда я отвернулся от нее, она вытащила из сумки с инструментами молоток и…

— Ты знаешь что-нибудь о его бывших женщинах?

Его остекленевшие было глаза вновь обрели человеческое выражение. Он моргнул, выпрямился и пожевал губу.

— У него всегда были только хорошенькие.

— Может, помнишь кого-нибудь?

— Конечно. Всех помню. Эта самая лучшая.

Я вытряхнул из пачки еще одну сигарету и закурил.

— Лет пять назад у него была одна блондинка. Вера Вест. Помнишь ее?

Он сразу не ответил, поэтому я спросил:

— Так как?

Его лицо затвердело.

— Приятель, — медленно выговорил он, — как раз о ней я предпочту помолчать.

Я не стал предлагать ему еще банкноту, а просто дружески сказал:

— Не хочешь — не надо. Она не их породы, меня не интересует, что они тут выделывали с Серво.

— Ты совершенно прав. Это была особенная штучка, поэтому она всегда была сильно пьяна. Что ж поделаешь, ведь и красавица должна как-то жить. Но она долго его не подпускала. Я много раз слышал, как он орал на нее. Ему пришлось попотеть. Вообще-то он любит, когда его гладят по шерстке, но, как видно, ему надоели слишком легкие победы. Ведь он здесь мог купить любую. Когда я попал под машину, она дала мне свою кровь. Почти совсем не знала меня, а, видишь, пожалела.

— Она исчезла.

— Да, я слышал, — сказал он угрюмо. — Надеюсь, она успела поднакопить деньжат и вырвалась из этого дерьма.

Я выпустил новую струю дыма в потолок.

— Серво это не понравилось, а?

— Он страшно разозлился. Но, черт возьми, он тут же утешился с другой. Они недолго у него задерживаются, он выпинывает их. Эта рыжая, наверху, должно быть, чертовски хороша, раз зацепилась здесь. У нее есть темперамент, это точно. Она заставляет его прыгать.

— От такой любой запрыгает.

— Нет, тут другое, приятель. Там, наверху, она босс. Как жена, понимаешь?

— Бывает, — согласился я, встал и раздавил окурок в пепельнице. — Как-нибудь я забегу к тебе. Если раскопаешь что-нибудь достойное пятисот баксов, храни это под своей шляпой, пока я не найду тебя.