Заря счастье кует - страница 12
– Не жди милостей от природы, Мичурин еще сказал... – миролюбиво поддакнул Михайло Максимыч.
– А вы в «Колосе» ждете! По головке она вас погладит, природа!
– Из-за страха перед вояками не должен же собственноручно прирезать своих овец!!– сманеврировал верхом на пословице, извильнулся Михайло Максимыч.
Пауза…
– Хлеб – дитенок еще. Юной совсем, – продолжал Винокуров. – Механизаторам худо, неславно, товарищи... Труд свой на мусор...
– Стало быть, самоустраняетесь!
– Хлеб губить – устраняюсь. Спасать всяко буду. Говорите с правлением колхоза...
Районные руководители адресуются к секретарю колхозной партийной организации. Что скажет секретарь!
Винокуров упирал на «ножи». На железо.
– У нас двадцать пять коммунистов, – называет свои резервы секретарь Людмила Андреевна Смольникова. – Пшеницу мы скосим на свал за шесть дней. Механизаторы надежные, опытные. С ними, с каждым, беседовали. К молодым комбайнерам прикреплены члены партии.
Людмила Андреевна Смольникова довольно молодая еще женщина. В юности Она закончила Тобольский библиотечный техникум. Работала в «Колосе» библиотекарем. Затем учила младшие классы. Присмотревшись, коммунисты колхоза избрали ее своим вожаком. Муж у Людмилы Андреевны – механизатор.
– А не идете ли вы на поводу у вашего председателя! – задают вопрос Людмиле Андреевне. – Ему, по всей видимости, «прошлогодние лавры» спать не дают...
Удар. Губу куснул Винокуров. Под самые вздохи-болони угадано. Да, действительно, было – в 1969 году пятьсот гектаров пшеницы накрыл ранний снег. По многим хозяйствам ударила эта напасть. Но реплику-то адресовали тебе, Винокуров!
– Нынче случится – буду готов отвечать, – поднимается снова Михайло Максимыч.
А все ли умеют вот тан прямо, честно и коротко плечи свои – под ответственность! Не вывелся еще тип руководителей, выжидающих циркулярную сосочку «сверху». Нервничающих и потерянных, если таковая замешкалась. Самостоятельность этому типу лишь в бане нужна. И то когда спину некому потереть. Сам потрет, в эдаком случае... Лихой человек ты, Михайло Максимыч. Отчаянный человек.
Вторая уборочная сводка в газете.
Против «Полоса» – прочерки, прочерки, прочерки... Лишь в графе «Заготовка кормов» – перевыполнен план. Застоговано 3728 тонн сена. Лен еще славный...
В ту тяжелую, сложную осень Голышмановский район курировал член бюро обкома, председатель комитета народного контроля товарищ Пахотин. С понятной тревогой и беспокойством ехал он в «Колос». Побеседовал с Винокуровым, Смольниковой, с главным механиком, с бригадирами, с механизаторами. Слово в слово... Сверху донизу уверенно называют одни и те же цифры, сроки, рабочие планы уборки, маршруты движения, маневра техники, очередность полей, личные задания и обязательства, условия соревнования, размеры и меры материального поощрения. Сверху донизу – спокойная эта уверенность: «Пшеницу мы скосим на свал за шесть дней. Машины готовы в ночную работу. Мы тоже готовы». Все продумано, взвешено, обеспечено, подстраховано. Председатель комитета народного контроля уехал из «Колоса» хоть и не совсем, но успокоенным.
И тут мне хотелось бы поговорить о «тихом творческом часе» руководителя, в ранге того же Винокурова, о часе, в который семь раз отмеряют и раз, один, режут. Не секрет, не открытие – заполошная жизнь от весны и до осени у агрария-администратора.
Кампания погоняет кампанию. Две, три кампании подчас состыкуются. Как железно необходимы бывают в такой обстановке продуманные, четко выверенные, оптимально рассчитанные решения и планы. Не суматохой рожденные, не в текучке-толкучке, с подхвата подхваченные, а высиженные в тихий-тихий творческий час. Пусть он длится неделю – в секунды сожмется разумный и верный маневр. Он не с маху, он «высижен». Те же маршруты движения уборочной техники. В Ражевском, к примеру, совхозе, что ни день, гоняла с места на место за 20–25 километров новенькие комбайны – «Сибиряки». Конвульсивные, судорожные броски. Владычили суматоха, текучка. Без тихого часа руководитель иной похож на хлебосольного Ванюшку. Собрал гостей и печалится: «Была бы мука, пельменей настряпал бы – мяса, язвило, нет!» Дай в твой тихий и творческий час простор и свободу предвидению. Одолей, покамест один, наихудшие предполагаемые обстоятельства, а потом приди на совет. Ум – хорошо, совет – лучше.