Застава в степи - страница 20

А вот Попов сказал Генке другое.

Когда Синицын передал мне разговор в пионерской комнате, я успокоил его:

— Генка, если верить моему папе, у нас еще все впереди.

Уже возле нашего дома Генка вдруг вспомнил:

— Да. Еще Коля сказал, чтобы я облазил все библиотеки, но отыскал книжку про «Аврору». В нашей нет, я уже спрашивал. Придется топать в районную.

Мы посмотрели на хмурое темное небо, с которого срывались редкие, крупные дождевые капли. Да, решил я, невесело будет Генке шагать в райцентр. Может, ему повезет — пристроится с кем-нибудь на машине или тракторе.

Генка, наверно, думал о том же, потому что сказал:

— Приказ есть приказ. Надо выполнять. Ничего, как-нибудь доберусь.

И добрался. На этот раз ему здорово повезло. Утром пришел он к ремонтной мастерской, откуда уходили машины в «Сельхозтехнику» за запасными частями. Слесари окружили Синицына, начали расспрашивать о здоровье отца, просили передать ему приветы, а потом посадили Генку на вездеход и отправили в райцентр. Оттуда он вернулся сияющий, как начищенный самовар. Хотя ни в руках, ни в портфеле у него не было никакой книжки про «Аврору», Генка был очень доволен поездкой. Он остановился возле злосчастного табло и посмотрел на плетущийся в хвосте крейсер так, как будто мы не замыкали эскадру, а шли в авангарде, неся на фок-мачте флаг адмирала.

— Ничего, Сенька, — положил руку на плечо мне друг. — Скоро ты сам убедишься, что твой боцман не так уж плох, как о нем говорят некоторые. Я такое придумал, что другим в сто лет не приснится. Ты знаешь, кого я отыскал?

— Нет.

— То-то. Такой сбор проведем, что про него и в «Пионерскую правду» можно будет написать.

— Что же ты придумал? — начал я сгорать от любопытства.

— Потом расскажу… — играл на моих нервах Синицын.

Но я решил перехитрить его, узнать тайну не потом, а сейчас. И сделать это было не очень трудно, надо было только сказать, что он не выполнил приказа адмирала, не нашел книжку про «Аврору», а чтобы скрыть свою бездарность, придумал какую-то очередную глупость. Так я и сделал. Моя тактика оправдала себя. Генка сначала рассердился, но потом доверительно полушепотом рассказал:

— Я нашел живого матроса с настоящей «Авроры». И живет он у нас в поселке. Его все знают. Только надо проверить, а то, может быть, тракторист разыграл меня… Вот проверю и, если это точно, приглашу его после каникул на сбор, пусть он сам расскажет всю историю. Ну, что скажешь?

Что сказать? На этот раз Генка придумал действительно здорово. Мне захотелось первым узнать имя настоящего матроса.

— Уточню, тогда скажу.

— А еще друг, — обиделся я. — Экипаж подводишь безо всяких секретов. Из-за твоей милости «Аврора» два дня на якоре стоит. А тут у него секреты появились. Про Римскую империю я тебе без секретов рассказал…

— Так это ты выполнял поручение педсовета.

— Там говорили только про русский и арифметику, а по истории я тебе добровольно рассказывал, — напирал я на боцмана.

Но на этот раз Генка был неумолим, а чтобы со мной не ссориться, он пересел на последнюю парту.

И еще одной неожиданностью в тот день поразил весь класс Синицын. На уроке ботаники он так хорошо рассказал о великом садоводе Мичурине и о его яблоках, грушах, сливе, вишне, что впервые за весь год учительница поставила ему пятерку. А на уроке истории о могуществе римских императоров Синицын говорил так, словно сам был если не участником, то, во всяком случае, свидетелем тех великих и бурных событий. И за этот ответ в тесной клетке его дневника появилась еще одна пятерка. Эта новость, как самое важное сообщение последних известий, передавалась из класса в класс:

— Слыхал, боцман с «Авроры» две пятерки получил.

— Синицын-то пятерку отхватил по истории.

— Генка-то сдержал слово, на Мичурине пятерку заработал.

В этот вечер я с радостью открыл вахтенный журнал и сделал очередную запись: «23 марта в 16.00 снялись с якоря. Держим курс на Братск. Экипаж готовится к сбору, посвященному истории корабля. Ответственным за проведение сбора назначен боцман Синицын».

«Вот ведь какой Генка, — думал я, делая эту запись. — Может же он быть серьезным и умным. Это надо — за один день две пятерки. Мне и то не всегда такое удается. Просто мы его избаловали: ходим за ним, как няньки, уговариваем, помогаем, а честнее — даем списывать и гробим человека. Нет, Генка, дальше так дело не пойдет. Теперь ты за каждую двойку будешь отвечать перед экипажем!» — твердо решил я и задумался, когда ввести для боцмана такой суровый закон: с завтрашнего дня или после каникул?