Зато мы делали ракеты - страница 22
Такое стремление подогревалось и публикацией сообщений о том, что американцы уже начали работы над пилотируемым спутником. А нам очень хотелось их обойти!
Отчет просмотрел и возвратившийся из отпуска Бушуев, сделал несколько редакционных замечаний. Должен же он внести свой вклад. Спорить по мелочам было бессмысленно. Хотя это, конечно, раздражало, но что взять с начальника? Все мы, как правило, начальство не жалуем. За редким исключением. Для меня таким исключением был мой первый начальник в КБ Николай Белоусов, но, может быть, потому, что мы с ним недолго вместе работали и он не вмешивался в мою работу. С начала лета 1958 года Бушуев перевел его заместителем начальника в другой отдел — Пятнадцатый, который должен был выпускать конструкторскую документацию: наш, девятый отдел был проектным. После его ухода я получил формальную независимость в рамках нашего отдела. С Белоусовым мы сохраняли откровенные и дружеские отношения до конца его жизни и хорошо понимали друг друга.
Теперь в том отчете просматриваются и рудименты: в перечень возможных экспериментальных работ включены и суборбитальные беспилотные полеты корабля с целью проверки тепловой защиты и оборудования. Тогда этот этап казался естественным. Впоследствии мы отказались от него, чтобы сократить сроки. Сказались быстро нараставшая прагматичность и некоторый избыток самоуверенности. В тексте можно увидеть и некоторый переизбыток идей. Например, предлагалось в качестве управляющих органов системы ориентации, помимо реактивных двигателей, использовать и электромоторы-маховики, явно ненужные на кораблях. Первые электромоторы-маховики как силовое средство для стабилизации появились на космических аппаратах значительно позже — на спутнике связи «Молния-1». К недостаткам отчета можно отнести и несколько упрощенное рассмотрение вопросов аварийного спасения.
Отчет подписали четыре инженера: Королев, Бушуев, Тихонравов и я. Но в его подготовке принимала участие довольно большая группа инженеров, в основном молодых: К. С. Шустин, В. Е. Любинский, Б. Г. Супрун, П. В. Флеров и многие другие. При подготовке отчета использовался имевшийся в нашем конструкторском бюро опыт по расчетам, проектированию, измерениям, а также опыт и данные других организаций, работавших в области ракетной техники и авиации.
Не все в КБ соглашались с выводами, изложенными в отчете. Одни считали, что нам не удастся уложиться в массу, которую сможет вывести ракета-носитель, другие — что неправильно выбрана форма спускаемого аппарата, третьи сомневались в возможности обеспечить надежную тепловую защиту. Проблема веса обсуждалась особенно остро. Двухступенчатая ракета-носитель Р7, используемая для запуска первых спутников, могла обеспечить вывод на орбиту аппарата с массой около 1,3 тонны. В этот лимит мы, с нашими техническими решениями по кораблю, никак уложиться не могли. И уже тогда, в 1958 году, начались работы по выбору основных проектных параметров третьей ступени для этой ракеты.
Оценки показали, что ракета-носитель с третьей ступенью, с установленным на ней сравнительно небольшим двигателем, сможет вывести на орбиту массу около 4,5 тонн. Эта же трехступенчатая ракета смогла бы выводить на траекторию полета к Луне аппарат с массой около 300 килограммов. Было принято решение о начале работ по третьей ступени, а мы стали ориентироваться на массу 4,5 тонны для нашего корабля, что не так уж и мало, но и не много, если учесть, что предстояло разработать принципиально новую машину. Никаких аналогов у нас не было. К тому же мы не могли ждать новых разработок для значительной части оборудования корабля и вынуждены были, как правило, брать то подходящее, что имелось в наличии, исходя из его функций и параметров. Практически это означало, что мы вынуждены были брать по два комплекта каждого прибора. Потом это стало традицией, вернее, даже законом: «Все должно быть зарезервировано!» Это, конечно, приводило к обострению проблемы веса, но ради справедливости надо признать, что весовая проблема оставалась острой на всех наших машинах. Проектанты ракеты всё понимали и относились к нам в этом вопросе весьма скептически, а потому при разработке носителя создавали (втайне от нас) небольшие резервы массы, которые нам отдавали в критический момент.