Заветное желание - страница 11

— Мне нужно знать номер вашей кредитной карточки.

— Моей… чего? — недоверчиво переспросил он, и она повторила.

Не отвечая, он откинулся в кресле и в раздумье пошевелил губами. У Лиззи затряслись поджилки, но она убеждала себя, что это из-за того, что за завтраком она съела всего две булочки. Конечно, это не еда. Трясучка началась не от ее просьбы, в которой не было ничего противоестественного. И не от того, что она заметила, как напряглись мышцы на его запястье. И не от вида дорогих часов от Картье на крепких мужских руках. «Это от голода», — старалась она убедить себя.

— Можете не называть номер вашей карточки, если не хотите. Тогда я пришлю вам счет, но с вычетом накладных и прочих расходов.

— Скажите мне, мисс Гест, — произнес он голосом, совершенно отличавшимся от того, каким говорил минуту назад, — как вас называют близкие друзья? Элизабет? Бет? — Он положил руки на папку. — Мне больше нравится Лиззи.

Теперь его голос был мягким, глубоким, чувственным и знающим. Но откуда он мог знать? Ничего он не знает, уверяла себя Лиззи. Он случайно назвал это имя. Она ничем не походила на Лиззи, тем более в этом парике и платье. Положив руки с огромными накладными ногтями на колени, она улыбнулась:

— А вы весельчак, Майкл. Нет, я Элизабет.

— Значит, вы возражаете против того, чтобы я звал вас Лиззи?

— Категорически. Теперь он уже не улыбался.

— Ну, хорошо. А сейчас объясните мне, зачем вам потребовался номер моей карточки?

— С большим удовольствием, мистер Вольф. — Она заранее решила, что будет говорить. — Вчера я отправила своего ассистента в Канзас…

— С какой целью?

— Там проходил интересный аукцион, и я планировала кое-что купить для вашего офиса. Сама я не могла и послала Челси.

— Так это она носит косынку? Лиззи засмеялась, чтобы он не заметил ее возмущения. Он показался ей этаким самодовольным, чопорным болваном. С какой стати он с ехидством рассуждает о ее одежде? Сам-то работает в какой обстановке и еще смеет обсуждать, как она одевается! У самого вкуса никакого.

— И купила она то, что вы хотели?

— Нет, к сожалению, цена взлетела слишком высоко, а я очень взвешенно подхожу к трате денег клиентов. Мы стараемся расходовать их как свои собственные.

— Мне тоже так показалось.

Лиззи не обратила внимания на оттенок сарказма, прозвучавший в его голосе.

— Конечно. Именно поэтому вы и наняли меня. У меня несколько нетрадиционные методы, но они идут только на пользу клиентам. Я всегда стараюсь экономить там, где это возможно. Поэтому-то я и спрашивала номер вашей кредитной карточки. У меня и контракт готов, я просто намеревалась дать вам время как следует с ним ознакомиться, а пока можете внести тридцатипятипроцентный задаток.

Он как-то странно на нее посмотрел, совсем безрадостно. Лиззи попыталась представить себе темноволосого мальчишку, которого в детстве сталкивала со скирд и который со временем превратился в надменного молодого человека. Он приезжал потом на каникулы домой, совершенно не терпел Уилсон-Крик и всей душой стремился вырваться из «этого дохлого места», как он называл свой родной городок. Как ненавидела она его тогда за то унижение, которому он подвергал ее дом, ее родителей, да и своих тоже.

А сама она разве не мечтала покинуть Уилсон-Крик? Даже в свои шестнадцать она и думать не хотела о том, чтобы навсегда остаться в этом городке. Но после учебы в колледже обстоятельства заставили ее вернуться домой. У нее были планы на будущее, она не встречалась ни с кем из местных парней и молилась, чтобы поскорей наступил день, когда она сможет вырваться оттуда. Кто она такая, чтобы укорять Майкла за его стремление уехать?

— Лиззи?

Голос его был мягким, заботливым, наполненным чувствами и отзвуками весело и счастливо прожитых лет. В свои тридцать восемь он многого добился. А она в свои тридцать один не добилась ничего. И ничего не могла сделать.

— Извините меня, пожалуйста, — сказала она и, изо всех сил сдерживая слезы, выбежала из кабинета.

Вольф подумал, что же он такого сказал, интуитивно понимая, что ничего плохого сказать или сделать не мог. Все дело было в ней самой. Замечательная, ослепительная Лиззи. Хитрая Лиззи. Беспокойная Лиззи. Слезы в огромных голубых глазах, растерянность на лице — и он отпустил ее. Можно было перехватить ее в дверях, в лифте. Сказать что-нибудь. Но этого он не сделал. И она ушла, одинокая и расстроенная.