Здесь умирает надежда - страница 11
— Судя по твоему виду, я уверена, что ты привык контролировать всё и вся вокруг себя, — продолжила я, мой голос был хриплым, а разум подводил меня. — Даже женщин. — Мои глаза оторвались от его глаз, скользнув вниз по его телу. Мое собственное откликнулось чистым голодом.
Я проигнорировала это.
С величайшим усилием.
— Особенно женщин, — добавила я, снова встретившись с его глазами. Я протянула руку, чтобы поправить его воротник, стараясь не задеть его кожу, потому что знала, что моя решимость поколеблется, если я это сделаю. — Дело в том, дорогой, что я не похожа ни на одну женщину, которую ты когда-либо встречал. Меня ты не сможешь контролировать, я не похожа на то, что ты когда-либо испытывал. Так что просто держись и наслаждайся поездкой. — Я поднялась на цыпочки, так что мои губы снова коснулись его губ. Вдохнула его аромат, древесный, пряный, глубокий и насыщенный, со свежим оттенком лимона. А потом отступила назад, задержала свой взгляд на нем еще на мгновение, прежде чем развернуться на каблуках и уйти.
Он все время наблюдал за мной.
Я чувствовала, как его взгляд прожигает мне спину. А потом я, черт возьми, чуть не врезалась в его машину, пытаясь выехать с подъездной дорожки, потому что не могла оторвать глаз от мужчины на крыльце коттеджа, окруженного цветами, стоящего, как статуя, и смотрящего на меня.
Я справилась. Едва.
И я проехала меньше трех миль, прежде чем съехала на обочину, чтобы заставить себя кончить. Быстро, мощно. Но не так, как хотелось бы. Но так я хотя бы не устроила аварию по дороге домой.
Вспоминая ту первую ночь, ночь, когда мы действительно начали, не могу поверить, что я понятия не имела о крушениях, которые последуют за этим. Если бы знала, сделала бы я что-нибудь по-другому?
Романтическая часть меня сказала, что нет. Я бы прошла через всю боль, полное опустошение только для того, чтобы узнать его. Знать, что я принадлежу ему.
Узнать нас.
Но обиженная, уродливая и правдивая часть меня знала ответ.
Я бы убежала от него. Бежала, спасая свою гребаную жизнь.
Даже несмотря на то, что он бы преследовал меня.
Разрушение неизбежно.
Но в то время я этого не понимала.
ГЛАВА ДВА
First Day of My Life — Bright Eyes
Заснуть не получалось.
Даже после еще двух бокалов мартини и развлечений с вибратором.
В лучшие времена я тоже плохо спала. Так было всегда, сколько я себя помню. Я брожу по дому в три часа ночи, включая и выключая свет, дабы убедиться, что в темноте не прячется незваный гость. Мы жили в самом богатом закрытом районе города, с первоклассной системой безопасности, вероятность того, что кто-то проникнет в наш дом, была невелика.
Но не нулевая.
У моих родителей не было правил, когда дело касалось фильмов или шоу, которые я смотрела, книг, которые читала. В моей спальне был телевизор, в собственной «гостиной» — мои родители редко пользовались официальной гостиной, поскольку не часто бывали дома, чтобы посидеть и посмотреть телек. Они гуляли почти каждую ночь и возвращались домой допоздна. У нас был один семейный ужин в неделю, без определенного дня, потому что их расписание было важным, заполненным благотворительными обедами, вечеринками, открытием новых ресторанов. Иногда я ходила с ними, но в основном оставалась дома. Хотя у меня было свое собственное напряженное расписание с уроками верховой езды, карате, ночевками и любыми внеклассными мероприятиями. Но когда я была дома, родители редко бывали со мной.
Наша горничная, которая одновременно была моей няней, Виктория, эмигрировавшая из России еще до моего рождения, обедала со мной, а иногда смотрела фильм или два. Она была моей лучшей подругой. Она не была мне как мама. Наоборот была суровой, почти холодной, но со здравым умом. Она учила меня русскому языку, пока я не стала свободно на нем разговаривать. Она всегда говорила со мной как со взрослой, и мне это нравилось.
Она любила меня, по-своему, но у нее была семья, своя жизнь. Поэтому она уходила домой, чтобы вернуться к своим обязанностям, а я переключала канал на серфинг, пока не натыкалась на фильм ужасов или ситком о преступлениях и серийных убийцах.