Зеленая Роза или Двенадцать вечеров - страница 26

Справили свадьбу, и зажили счастливо принц с принцессой. А спустя положенное время родила Белья Флор дитя, да такое красивое, что и описать нельзя. Принц дитя на руки взял и понес показать королеве, — пусть внуку порадуется! А после воротился к принцессе и видит — окаменела она, стала мраморной статуей. От такого горя принц о сыне и думать забыл, — не осталось в сердце места для радости. Велел он для своей мертвой жены приготовить лучшие покои в замке, украсить их и расстелить для нее постель, — не хотел он с Бельей Флор разлучаться!

А надо вам сказать, что юноша, ученик художника, так и жил при дворе. Увидал он, как принц убивается, и думает: «Может, есть какое средство тоску унять?» И решил он провести ночь в той лесной хижине, послушать голоса.

— Дайте мне, — говорит, — Ваше Королевское Высочество, коня и дозвольте отлучиться ненадолго!

Поскакал юноша в лес. Долго ехал, наконец добрался. Вошел в хижину, отужинал, а глаз не сомкнул — все боялся, голосов не услышит.

Пробило двенадцать. Сначала шаги раздались, а после голоса:

— Это ты, Хуан?

— Я, Педро. Бог в помощь!

— Слыхал?

— О чем?

— Хоть и спас принц Белью Флор от волков, все равно несчастье стряслось — исполнилось великаново заклятье.

— Что за заклятье?

— Как великан сказал, так и вышло. Родила Белья Флор первенца и окаменела.

— Жалко бедняжку! А что же, и воскресить ее нельзя?

— Воскресить-то можно, но уж очень дорогой ценой. Сыночка надо убить, тогда мать воскреснет.

— Как так убить?

— А вот так! Убить, всю его кровь собрать до капельки и окропить той кровью камень холодный — статую мраморную. Тогда мать и воскреснет.

Смолкли голоса. А юноша так глаз и не сомкнул, еле утра дождался. Как рассвело, оседлал он коня и, не мешкая, пустился в путь. Приехал, разыскал принца и рассказал ему, что узнал.

Долго старую королеву уговаривать пришлось, жалко ей было внука, да и сомнение брало: вдруг все напрасно — и внука лишишься и невестку не воскресишь.

Но принц поверил юноше, хоть и не меньше матери сына жалел. Но раз нет другого средства, — что делать? Придется сыночком пожертвовать ради жены.

Убили младенца, всю его кровь собрали до капельки и окропили ею камень холодный — мраморную статую. И тут же ожила Белья Флор людям на радость.

Как ни горевал принц о сыне, обрадовался он, увидав свою жену живой и невредимой. Жили они с Бельей Флор долго и счастливо, и много еще детей народилось у них. А юноша, что у художника живописи учился, так с ними при дворе и остался и уж больше ни к холсту, ни к кистям не притрагивался.

На том и сказке конец.

Жили на свете муж с женой, и было у них двое детей. Мальчика звали Пери́ко, а девочку Марией. С хлеба на воду семья перебивалась, а дети плачут, есть просят. Что делать? Вот и сказал муж жене:

— Нельзя так жить! Умрут у нас дети с голоду. Давай я их в лес отведу и там оставлю. Они маленькие, дорогу домой не найдут. А Бог даст, встретится им добрая душа, — приютит, накормит.

Долго жена молчала. Потом слезы утерла и согласилась.

— Будь по-твоему! — говорит.

А Перико слышал их разговор и, когда наутро отец велел им с сестрой идти с ним за хворостом, первым делом набил карманы отрубями, а в лесу стал тайком от отца сыпать их на тропинку — путь помечал.

Набрали хвороста. И велел отец детям птичьи гнезда искать — они и рады! — а сам назад воротился, бросил детей в лесу. Звали, звали они отца, а он не откликается, нет его нигде! Страшно стало Марии — заплакала девочка, а Перико ей и говорит:

— Не плачь, сестренка! Скоро дома будем.

— Да как же мы дорогу домой отыщем?

— Сказал, отыщем — значит, отыщем.

И правда, отыскал Перико тропу, отрубями помеченную, — и вывела она их к дому.

Вовремя пришли. Отец как раз хворост продал, а мать на вырученные деньги еды накупила, сготовила, да и затосковала о детях, а они тут как тут. То-то было радости! Но скоро кончилась еда, снова стало голодно в доме, и решил отец снова отвести детей в лес, да и бросить там. Но Перико и на этот раз обо всем догадался — сметливый был! — да и запасся чечевицей, раз отруби в доме кончились. Полный карман набил — и в путь.