Зеленые дьяволы сельвы - страница 2

— Пригласи его сюда, мой мальчик.

Пастор осторожно опустил на дощатый пол извивающуюся серебристую ленту, которую держал двумя пальцами за плоскую треугольную голову. Змея скрылась в одной из трещин между неплотно подогнанными досками пола.

— Все отдала? — Чико прищурился, приглядываясь к фаянсовому блюдечку на столе.

— На этот раз все. — Пастор аккуратно отодвинул блюдечко от края стола и прикрыл стеклом.

— Еще принести?

— Попозже. Я скажу. А теперь позови того сеньора из города.

— Он не сеньор, отец Антонио...

Голова Чико исчезла, стебли бамбука сомкнулись, заслонив дверной проем. Послышался удаляющийся топот босых ног и звонкий голосок Чико, обращенный к кому-то на центральной площадке селения:

— Сюда, это сюда... Отец Антонио ждет...

Шаги у входа, шепот Чико, потом деликатный стук в дощатую стенку возле двери.

— Да-да, входите, пожалуйста. — Пастор поднялся из-за стола.

Бамбуковый занавес раздвинулся, пропуская гостя — невысокого коренастого человека в светлых шортах и голубой безрукавке с большой репортерской сумкой через плечо. Из-за плеча посетителя выглядывала настороженная мордочка Чико.

— Мне надо видеть пастора Нуньеса, — сказал, наклонив голову, человек в шортах и бросил вопросительный взгляд на вошедшего следом Чико.

— Я — Антонио Нуньес. — Пастор протянул руку.

— О-о, — гость пытался скрыть удивление, — так вы и есть пастор... Извините, но я думал... Меня зовут Тун Читапактль, я журналист — корреспондент центральной газеты штата.

— Вы, вероятно, думали увидеть благообразного седого старца в черной сутане, — улыбнулся пастор, пожимая руку гостя, — а вас встречает худой длинноногий парень с копной рыжих волос, в потертых джинсах и сандалиях на босу ногу, к тому же небритый... Просто мы с ним, — пастор указал на Чико, присевшего на пол у двери, — не ждали сегодня гостей. Однако прошу садиться. — Он указал на грубо сколоченные табуреты возле стола. — А что касается сутаны — тут она не служит делу... Надеваю ее, когда отправляюсь к нашему епископу. Но это случается не часто. Признаюсь вам, дорогой сеньор, даже службу тут веду в джинсах — у меня есть еще одни, поновее — и вот в такой рубашке на выпуск. Слово правды, обращенное к простым людям, не нуждается в красивых одеждах. Не так ли?..

— Вероятно, вы правы, хотя... — журналист оглядел более чем скромную обстановку комнаты, — хотя, кажется, не все соглашаются с вами... Но вы становитесь популярным. Люди говорят о вас, ставят в пример другим... Поэтому наша газета хотела бы рассказать о вас...

— Что ж, если правду, в добрый час.

— Я приехал именно затем, чтобы узнать правду.

— Тогда надо, вероятно, начинать с них, — пастор указал на Чико.

— Именно так я и поступаю. Я уже побывал в соседнем селении. Теперь хотел бы побеседовать с вами.

— Пожалуйста...

— Но с глазу на глаз, если позволите...

— Вот как? У меня ведь нет секретов от них. — Пастор снова указал на Чико. — Но если вы настаиваете... Чико, мой мальчик, поймай пару хороших рыб и попроси Марианну приготовить их.

Бросив тревожный взгляд на журналиста, Чико молча выскользнул наружу.

— Вы ведь не откажетесь пообедать со мной, сеньор? — продолжал пастор, поворачиваясь к своему собеседнику.

— Благодарю. И называйте меня просто Тун, отец мой.

— А вы меня — просто Антонио.

— Еще раз благодарю.

— Тун — это ведь не здешнее имя? — Пастор с интересом разглядывал коричневое, словно выточенное из древесины каобы, лицо гостя.

— Нет... Мой отец с Юкатана. Он из народа майя.

— А ваша матушка?

— Она с Ориноко, из Колумбии. Тоже индеанка.

— Но вы теперь бразилец.

— Я учился в Манаусе.

— И стали журналистом. Индеец-журналист. Нечто новое в здешней действительности.

— Как и пастор в джинсах, живущий в сельве вместе со своей паствой.

— Пожалуй... Новое, которое так необходимо тут, но... Приходит с трудом... Увы...

— Скажите... Антонио, ваш сосед... он... Не становится слишком бесцеремонным?

Пастор испытующе глянул на своего собеседника:

— Кого вы имеете в виду, Тун?

— Американца, конечно, этого Кроу... Арчибальда Кроу-младшего.

— А-а, — пастор помрачнел и опустил глаза. — Ну конечно... Вам известно кое-что о здешних делах?