Земля Кузнецкая - страница 54

Сразу же наткнулся на большую группу рабочих, окруживших Деренкова.

Приподняв лампочку так, чтобы видеть лицо забойщика, спросил, как все случилось.

— А вы что тут следствие наводите? — закричал Деренков. — Вот еще… прокурор нашелся!

— Молчать! — тихо остановил его Рогов и спросил у окружающих, где Очередько.

— Я здесь, — необычайно смиренно отозвался тот из-за чьей-то спины. — Я побегу сейчас… к начальнику шахты… лично доложу…

— Лично вы нужны здесь, — сказал Рогов и внимательно оглядел собравшихся.

Полтора десятка шахтеров настороженно молчали. Сверху, со стороны аварийной лавы, доносились частые сдвоенные удары.

— Кто там? — удивился Рогов.

— Вощин с сыном, — ответил Черепанов.

— А, бесполезно все это… — махнул рукой Деренков, — такая махина рухнула — в месяц не откопаешь.

— Как все это случилось? — оборвал его Рогов.

— Как?.. — забойщик замялся на секунду. — Я ему, то-есть начальнику, говорю: «Не ходите!», а он мне; «Какое твое десятое дело? Кто есть ты и кто есть я?» Ну и пошел, ну и давануло, значит, как ножом…

— А где он был в это время: в просеке или еще в лаве?

— А я откуда знаю? — снова распалился Деренков. — Она как сыпанет, я и глазом не успел моргнуть, меня оттуда одним духом шибануло!

Рогов решил, что во время обвала Деренкова не было в самой лаве. Дубинцев, может быть, успел подняться к промежуточной просеке, значит нужно немедленно пробиваться к этой просеке со стороны лесоспускного ходка, что впереди лавы, и одновременно итти снизу, заново разрезая целик и разбирая завал. Но как много все это отнимет времени! Выдержит ли Дубинцев, есть ли к нему доступ воздуха, можно ли с ним установить хоть какую-нибудь связь?

«Все можно, — решительно тряхнул головой Рогов. — Все можно, если там человек!»

Приказав следовать за собой Черепанову и Очередько, он поспешно поднялся в ходовую печь.

…Бились вторые сутки. Черепанов впервые разозлился на Рогова, когда тот предложил его бригаде уступить место тем, кто не устал, кто быстрее поведет дело.

— Не тревожьте нас! — огрызнулся бригадир. — Не имеете права!

Завал разбирали от груди забоя и поднялись уже метров на десять. Работали по двое, остальные отдыхали тут же в просеке. Четверо лесогонов непрерывно подавали крепежник — стойки приходилось ставить так часто, чтобы только можно было между ними проползти: нарушенная кровля совсем не держалась.

Лица у комсомольцев осунулись, глаза поблескивали настороженно, голоса охрипли; прямо к забою им приносили пищу, меняли аккумуляторы, инструмент. Усталость сказывалась только в том, что стали чаще меняться, беспокойнее дремали, отрывистее, лаконичнее разговаривали. Попробовал в лаву сунуться Деренков, но сидевший внизу, в просеке, Саеног решительно заявил:

— Т-тут нужны ч-чистые р-руки! П-проваливай, т-тип!

Однажды, когда Лукин и Черепанов уже собрались меняться местами, кто-то негромко охнул:

— Аннушка!

Черепанов не повернулся, только задышал чаще. Аннушка присела в сторонке, настороженно приподняв лицо. Бригадир почувствовал, как у него моментально пересохло во рту. Девушка пришла удивительно не во-время: только что, убрав небольшую плиту песчаника, обнаружил в образовавшемся углублении полу брезентовой тужурки. Попробовал слегка потянуть — не подалась, в пальцах осталась раздавленная костяная пуговица.

В голове у Черепанова зашумело, руки ослабли. Негромко кашлянув, чтобы привлечь внимание Лукина, он показал глазами на пуговицу в ладони и на Аннушку. Санька понял.

— Ты бы шла, Аннушка, в просеку, — осторожно попросил он, — крепить придется, тесновато будет.

Она кивнула и, спустившись метра на три вниз, притаилась, не замеченная забойщиками, за группой стоек.

— Давай! — заторопился Черепанов.

Обламывая ногти, почти задыхаясь от усталости, они стали выдирать, разбрасывать куски породы, не в силах отвести глаз от клочка брезента. Очень осторожно отвалили большую синеватую глыбу — под ней обнаружился рукав, а минут через десять вытащили всю тужурку.

— Это не его, — сказала у них за плечами Аннушка.

Черепанов с Луниным оглянулись и вздохнули.

Брезентовая тужурка, брошенная в лаве Деренковым, словно навела на правильный след, удвоила силы.