Земля обетованная - страница 52

— Рейвена? — дополнил перечень Дуглас.

— В первую очередь.

— А как насчет него?

— Для программы? — Майк явно заинтересовался.

— Именно. — Дуглас ухватил свой шанс.

— Я считал, что к нему не подступишься. — Они шли по Уайтхоллу; справа от них в этот чудесный весенний день в переполненном театре разыгрывался порнографический фарс «Ох, в Англию бы!» — тогда как налево в массивном мавзолее министерств и ведомств знай себе управляли государством, заводя Британию в лабиринт новых и новых законов, не уступающих по сложности тем, что извергал Эскуриал в период упадка и разрушения Испанской империи; дальше справа два гвардейца в красных с белым мундирах, с султанами на киверах несли почетный караул, противостоя непомерно большой толпе фотолюбителей, карауля — что? Еще одну изживающую себя Империю. Величественное имперское прошлое и… Звезда поп-музыки.

Мерлин Рейвен. Жизнь-сказка. Вырос в сиротском приюте в Уайднсе — не было человека в Соединенном Королевстве и в Соединенных Штатах, который не знал бы песен об Уайднсе, — затем убежал и нанялся на корабль. В Панаме с корабля удрал, слонялся по всей Америке, как несколько запоздавший во времени битник, — и эти странствия тоже нашли отражение в его песнях. В Новой Англии его приютил один поэт, придерживавшийся в своих стихах строгого, лаконического стиля, помог получить образование, любил его и, когда Рейвен покинул его, ударился в пьянство. Рейвен же приехал в Ливерпуль, составил группу, выпустил на волю свои песни и стал звездой первейшей величины. Его первая долгоиграющая пластинка — «Так сказал сам Рейвен!» — продалась в количестве девяти миллионов экземпляров; так же и остальные. Его состояние исчислялось не одним десятком миллионов фунтов. Его имя связывали то с кем-то из поэтов, то с кем-то из принцев крови поскромней, то с шайкой торговцев наркотиками, то с женщиной, то с мужчиной, но, несмотря на то что имя его не сходило со столбцов газет, сам он умел оставаться неуловимым. Сообщения о его связях, поступавшие из надежных, казалось бы, источников, сплошь и рядом оказывались просто сплетнями; выяснялось, что люди, именовавшие себя его друзьями, знали о нем не больше, чем шапочные знакомые; пленительный замкнутый круг артистической элиты и высшего общества, где он, по слухам, дневал и ночевал, очень редко видел его. И тогда, параллельно с вымученными описаниями его жизни, которыми пестрели страницы газет и журналов, возникла встречная легенда. Мерлин — чудаковатый нелюдим, способный бросить все дела и в накладной бороде скитаться по Англии, то пешком, то на попутных машинах, выискивать друзей из прошлого и проводить с ними целые дни где попало; в барах, на улице, в кафе; он без конца переделывает свои песни и сочиняет новые; пишет пьесу, сценарий, книгу… Он дал грандиозный благотворительный концерт в Ньюкасле. Десятки тысяч поклонников собрались на футбольном поле послушать своего кумира. Конечно, не обошлось без драк. Две девочки-подростки умерли от ножевых ран. Рейвен скрылся с горизонта.

— Это что, два года назад? — сказал Дуглас. — Ну конечно. Тогда еще поговаривали, что он находится на каком-то греческом острове, затем как будто в Калифорнии. После того концерта он попритих, не выпустил ничего нового. Лестер его знает.

Уэйнрайт слышал о Лестере.

— Он утверждает, что знаком с ним и даже какое-то время был импресарио его ансамбля в Ливерпуле. Потом они расстались, как и следовало ожидать.

— А может он знать, где находится Рейвен?

— Ты что, действительно заинтересован?

— Да.

— Лишний фильм о звезде поп-музыки?

— Рейвен не давал ни одного интервью с самого начала карьеры.

— Когда был готов дать его каждому встречному.

— Он интересен. И ни на кого не похож.

Они спустились вниз по Уайтхоллу и повернули налево, к Вестминстерскому мосту. День разгорался все ярче; ряды обшарпанных сувенирных лавчонок выглядели жизнерадостно; готическая глыба, где заседали члены законодательных комиссий, где они толпились, и ели, и пили, и говорили, и кричали, и порой договаривались до чего-то путного, снова повеселела, как будто солнце навело на нее глянец; два-три полицейских, стоявших тут же, выглядели как персонажи из оперы Гилберта и Салливана, рассеянно ожидающие, когда суфлер подаст им знак; нескончаемый поток автомобилей действовал успокоительно, свидетельствуя о том, что ничто не стоит на месте, даже промышленность.