Земляноиды - страница 10
И мама горестно вздохнула.
– Ну что ты говоришь! Она прекрасно справляется! – польстила мне очередная тётушка. И я, собрав всю волю в кулак, стала накладывать рис так, чтоб никто ко мне больше не прицепился.
– А эта красная чашка – дядюшки Тэруёси, так что положи побольше! – шепнула тётушка. И уж эту чашку я наполнила до краёв.
– Темнеет уже! Скоро на фестиваль…
– О да! Сегодня же Привечание…
Из болтовни окружающих тётушек я уловила, что все куда-то спешат, и ещё проворней потянулась за очередной чашкой. Как вдруг дядюшка Тэруёси закричал уже из прихожей:
– Э‐эй! Все на Привечальный Огонь!
– Ну вот, уже пора! – встрепенулась тётушка. – Нацуки, мы тут сами управимся. Беги на праздник!
– Ладно…
Я отдала тётушке лопатку для риса и встала.
Снаружи свербело от насекомых. Ночь совсем загустела, и мир за кухонным окошком стал цвета открытого космоса.
Дядюшка Тэруёси собрал детей и повёл нас всех на берег реки – зажигать Привечальный Огонь. Юу тащил незажжённую бумажную лампу, а я карманным фонариком освещала нам путь.
Горы Акисины лежали во мгле, а речка, в которой так весело плескаться днём, теперь сочилась такой чернотой, словно хотела нас проглотить. На берегу дядюшка Тэруёси сгрузил с плеч на землю сноп соломы, зажёг его – и наши лица засияли во мраке оранжевым пламенем. А дядюшка Тэруёси, глядя в огонь, прокричал:
– О, Великие Предки! Найдите путь к нашему Огню![15]
И мы, все хором, тут же повторили за ним:
– Го-сэндзὀ-сἀма! Дὀока, кὀно-хи но тὀкоро-ни оидэʼ-кудасἀй!
В чёрной бездне ночи наши голоса звучали особенно чётко.
Не сводя глаз с пылающего снопа, дядюшка Тэруёси хриплым шёпотом произнёс:
– Ну вот!.. Похоже, они уже здесь!.. Ёта, зажигай лампу!
Малышка Ами испуганно вскрикнула. Дядюшка тут же зашипел на неё:
– Тише ты! Напугаешь Предков – они не придут!
Я нервно сглотнула.
Пламя от снопа бережно доставили к лампе. Когда же та разгорелась, Ёта поднял её – и, балансируя на ходу, понёс до самого дома под сдавленные вопли дядюшки Тэруёси: «Только не погаси!»
– Дядюшка! Значит, наши Предки сейчас там, в этом пламени? – уточнила я. Он тут же кивнул:
– О да… Все они собрались на наш огонёк!
Как только Ёта затащил бесценный груз в прихожую, из гостевой навстречу ему выпорхнули тётушки, сгибаясь в поклонах:
– Осторожно-осторожно!
– Следи, чтоб не гасла!
Под их причитанья Ёта донёс горящую лампу через весь коридор до алтарной. От её пламени дядюшка Тэруёси зажёг свечу – и водрузил огонь на семейный алтарь.
Алтарную полочку по случаю Обона украшали огурец и баклажан. И тот и другой – на четырёх ножках из одноразовых палочек для еды. Первый изображал лошадь, на которой можно быстрее вернуться в родное гнездо, а второй – корову, которая не торопится покидать этот мир слишком быстро. Услыхав, что на этих животных будут разъезжать сами Предки, малышки Ами и Юри смастерили обе фигурки ещё к обеду.
– Ну вот… – сказал дядюшка Тэруёси. – Теперь наши Предки там, где горит это пламя! Нацуки, следи за свечой. Заметишь, что догорает, – скорее меняй на другую. Если это пламя погаснет, Предки потеряют ориентир, и им станет оч-чень неуютно!
– Хорошо…
А папа с дядюшками, рассевшись в трапезной за длинным столом, уже открывали сакэ, и женщины суетились с подачей ужина.
Нас с сестрицей усадили за стол с остальными детьми. Перед нами стояли большие тарелки с дикоросами и тушёными овощами.
– Хочу гамбургер! – завопил Ёта. И сразу же получил подзатыльник от дядюшки Тэруёси – своего отца.
– А где ты его увидел?
На краешек блюда с варёной саранчой[16] запрыгнул кузнечик.
– Ёта! Убери его…
Поймав попрыгунчика в обе ладошки, Ёта явно собрался выпустить его на улицу.
– С ума сошёл? – остановил его дядюшка. – Откроешь сёдзи – налетит мошкара!
– Давайте я скормлю его пауку! – предложила я. И, поднявшись из-за стола, бережно взяла из рук Ёты зелёного попрыгунчика. А затем отнесла его на кухню и аккуратно воткнула в паутинку чуть выше плинтуса. Тот особо не сопротивлялся – пару раз дёрнул крылышками, да и затих.
– Шикарное угощение! – усмехнулся Юу за моей спиной.
– Интересно, сможет ли паук сожрать столько сразу?