Земляноиды - страница 9
поцелуй он всё-таки прибережёт для меня.
– А ты, Нацуки?
– И я до конца Обона!
– Ну круто! Значит, фейерверки будем вместе пускать. Дядюшка Тэруёси в этом году закупил та-а-акие ракетищи… Вот на Прощальных Огнях и запустим!
– И бенгальские! – с восторгом подхватила я. – Обожаю бенгальские!
Юу чуть заметно улыбнулся.
– А в этом году ты пойдёшь искать свой звездолёт?
– Конечно. Как только время будет.
– Но ты же не сразу на нём улетишь, правда?
Он кивнул.
– Не сразу. Обещаю: если найду – не улечу, пока не попрощаюсь с тобой!
Я с облегченьем вздохнула.
Да, Юу твёрдо решил: если найдёт потерявший его звездолёт – умотает на свою планету. Много раз я приставала к нему с просьбой забрать и меня с собой. Но он лишь повторял, что когда-нибудь обязательно за мной вернётся. Юу, конечно, застенчивый, но сила воли у него что надо.
Мне постоянно казалось, что этот парень может исчезнуть в любую минуту. Вот бы и мне оказаться инопланетянкой, думала я. И страшно завидовала Юу. Ведь ему было куда возвращаться.
– А ещё… Ёта собирается втайне от взрослых открыть колодец.
– Колодец? Который запечатали навсегда? О, я тоже хочу посмотреть!
– Вот и посмотрим! А дядюшка Тэруёси обещал в последнюю ночь повести нас смотреть светлячков.
– Ура!
Юу всегда был очень серьёзный. Всё, что казалось ему необычным, старался изучить как можно подробнее. А дядюшка Тэруёси обожал рассказывать истории о Бабулином доме и родной деревне. Что удивляться, если из всех детей в округе дядюшка чаще возился именно с Юу.
– Юу! Нацуки! – послышался снизу крик какой-то из тётушек. – Спускайтесь есть холодный арбуз!
– Пойдём?
Взявшись за руки, мы вышли из чердака на свет.
– Ладно… – сказал Юу. – Ещё нагуляемся, да?
– А то!
Я кивнула. Щёки мои запылали. Радость от того, что мы снова вместе, накрывала меня с головой.
У папы целых пять братьев и сестёр, и на каждый Обон съезжается столько родни, что Бабулин дом ходит ходуном. В столовую все приехавшие не влезли бы никак, поэтому для общих трапез используют обе гостевые комнаты в конце коридора – убирают между ними перегородки, а в получившемся зале собирают длиннющий обеденный стол с подушками для сидения на полу.
Вокруг нас вечно ползают насекомые, но это никого не раздражает. Заведись у нас дома, в Тибе, хоть одна несчастная мушка – и с мамой тут же случилась бы паническая атака; но здесь, у Бабули, ни ей, ни сестрице даже в голову не приходит расстраиваться из-за каких-то жучков. И хотя мальчишки с утра до вечера так и шлёпают вокруг мухобойками, все эти мухи, кузнечики и прочие мелкие твари, каких я раньше и в глаза не видела, продолжают копошиться по всем углам, и меньше их не становится.
Все девочки вменяемого возраста отправились на кухню – помогать с приготовлением ужина. Даже сестрица, придя в себя, села чистить картошку. Мне же поручили накладывать рис. Передо мной стояли бок о бок сразу две рисоварки. Я наполняла чашку за чашкой, а тётушка Мáри и шестилетняя А́ми, дочка одного из моих старших кузенов, уносили их на подносах в трапезную и подавали на стол.
– Пе-ервая па-артия ри-иса-а! Па-аберегись!
Тётушка Мари отодвинула кухонную дверь, и они с Ами понесли еду мимо семейного алтаря к столу, за которым уже сидели все наши дяди.
– Хватит ворон считать! Накладывай как полагается! – закричала на меня мама, отвернувшись на пару секунд от кастрюль на плите.
– Да ладно тебе! Нацуки прекрасно справляется… – заступилась за меня Бабуля, нарезая кубиками эгό – местное желе из водорослей, плотное как резина, и вонючее, как перебродившие бобы, которые я на дух не переношу.
– Ох, если бы! – Мама покачала головой. – Эта девочка безнадёжна. Что ни поручай – ничего не выполнит как положено! А следить за ней с утра до вечера никаких нервов не хватит… Вот Ю́ри – другой разговор, такая умничка! А сколько ей уже? Двенадцать?
К тому, что мама считает меня «безнадёжной», я давно привыкла. Но сейчас она права: у хорошей хозяйки рис остаётся воздушным, рассыпчатым и лежит в чашке красивой горкой, а не навален сплющенными комочками, как у меня.
– Ну вот, полюбуйтесь! Кто так накладывает? Уж лучше бы Юри доверили! Наша-то совсем неумёха…