Железные ворота - страница 40

— Так что же случилось? — спросила она.

— Я говорил вашему мужу о листовом железе. Если он пристроит хорошую партию, вы будете иметь…

Женщина не проявила к его словам ни малейшего интереса, она смотрела раздраженно на Янниса — пора, мол, кончать. Андонис тотчас изобразил на лице любезнейшую улыбку и опять обратился к хозяйке дома:

— Не хотите ли вы, госпожа, приобрести в кредит изящное весеннее платьице, шелковое белье, трикотаж, нейлон, простыни? Может быть, вам нужен холодильник, кухонная посуда? Когда обзаводишься хозяйством, всегда чего-нибудь не хватает. А платье вы можете выбрать в одном из тех магазинов, которые я обслуживаю. Что для вас двадцать драхм в неделю? Хотите, я занесу вам образчики?

— Потолкуем в другой раз, — предложил Яннис.

Подталкивая Андониса к двери, он похлопал его по плечу и, чтобы побыстрее от него отделаться, пообещал поговорить с подрядчиками. Прежде чем Андонис спустился по лестнице, свет на площадке погас.

Оглядывая дом снаружи, Андонис думал о том, как быстро меняются люди. В этой квартире они собирались во время оккупации. Но что вспоминать о том, что было. Ведь эту сварливую женщину не интересует сейчас даже трикотажное белье, а Янниса — железо. Андонис медленно шел по улице. Дождь перестал, и чисто умытый асфальт ослепительно блестел. Ясная ночь и тишина успокаивающе подействовали на Андониса. Сейчас самый подходящий момент обдумать все. Но с чего начать? Нынешняя зима будет тяжелой, такой же, как и предыдущая, она опять принесет с собой одни посулы, надежды и бесполезные хлопоты. Вангелия вновь открыла ему неоценимый кредит — ее ясные глаза по-прежнему сияют доверием, — и на руках у нее много долгосрочных векселей, его обещаний, которые Андонис подписывал с легкомысленной готовностью. «Запасись мужеством на эту зиму. До весны дела наши поправятся… Поверь мне, скоро мы заживем хорошо… Через месяц подыщем квартиру получше». И Вангелия улыбалась в ответ. «Я верю, скоро мы заживем хорошо», — говорила она.

Итак, надо обдумать все до мелочей. Но сейчас он не успеет. Он почти добрался до дому, и уже поздно. Для того чтобы найти правильное решение, необходимо спокойствие, надо избавиться от одышки и от векселей Георгиу. Светящаяся реклама — вот это работа. Если заняться ее распространением, найти клиентов, то можно прилично заработать. Ночью рекламы будут сверкать разноцветными огнями и освещать улицы.

Вангелия ждала его. Она сидела, как всегда, за вышиванием, и лицо ее было спокойно.

— Почему ты не спишь? — накинулся на нее Андонис. — Уже очень поздно. Я тебе говорил тысячу раз: меня раздражает, когда ты ждешь меня, не ужинаешь, не ложишься спать.

— Я сижу не из-за тебя, я хочу поскорее кончить работу, — сказала Вангелия и свернула вышиванье.

По его глазам она поняла, что сегодня тоже не стоит заводить разговор о ребенке. Но неужели это такое страшное событие, что надо объявлять о нем, когда он будет в хорошем настроении? Да, появление ребенка — большое событие, это не какое-нибудь повседневное дело, как, например, мытье посуды или подписание очередного векселя.

— Я совсем не хочу спать, — добавила Вангелия.

Андонис похолодел: Вангелия определенно хочет вызвать его на разговор. Движения у нее неторопливые и уверенные, словно она ждет чего-то, словно у нее в душе непочатые запасы терпения. Все в комнате на своем месте. Хорошо, когда люди пребывают в неведении, благодаря которому сохраняется порядок.

— Я иду спать, — сказал он. — Смертельно устал. Разбуди меня, пожалуйста, пораньше. Если хочешь, посиди еще…

— Есть будешь?

— Нет, еле на ногах держусь.

Он прошелся по комнате, выпил в кухне воды и стал искать какую-то бумагу, избегая взгляда Вангелии.

Рано утром, похлопав в ладоши, Евтихис разбудил домашних. Михалис вмиг упаковал свои пожитки: два одеяла, подушку, рваные ботинки, две пары кальсон, — окинул последний раз взглядом родной кров и с узлом под мышкой двинулся в путь.

— До свидания, я ухожу, — сказал он, точно отрезал.

В механической мастерской он засунул свои вещички под скамью, чтобы вечером и самому бросить тут якорь, превратиться в нечто вроде токарного, фрезерного станка или полиспаста и стать вполне самостоятельным. Как всегда, он первым делом смазал токарный станок, а потом сказал мастеру, что отлучится на часок, у него неотложное дело. Михалис быстро разыскал тележку, — так ему приказал Евтихис, — подкатил ее к дому и поставил на тротуар.