Желтый дьявол - страница 28
Что-то быстро говорит, вынимает кольт лейтенант Сайзер:
— «Я застрелю вас и себя»… — кричит переводчик, и зубы его чакают: он переводит слова лейтенанта.
— Ага! А зачем лейтенант приказал нас окружить?.. Пусть сейчас же даст распоряжение своим солдатам уйти в казарму и не мешать нам.
Быстро лопочет переводчик.
Ответ лейтенанта и бегом переводчик к солдатам.
— Товарищ Возный! Отставить разоружение… — кричит Снегуровский через окно. А там уже партизанская цепь сзади американцев залегла и щелкают затворы винтовок — приготовились ребята…
— Есть! — вскакивает Возный.
Американцы, как побитые собаки, с опущенными шляпами направляются к себе в бараки. Но некоторые из них улыбаются…
«Наверное… рабочие»… — думает Снегуровский и смеется глазами в лицо перепуганному лейтенанту…
Входит в станцию Шевченко.
— Лошади все выведены… Муку и мясо догружают. Быков уже погнали к Белой. Милиция и казачий отряд разоружены… Офицеры отправлены в сопки… Можно давать сигнал?
— Да!
Шевченко на ухо Снегуровскому: — захватил у американцев шесть штук лошаков… — довольный подмигивает.
— Э-э, стоит ли… Еще привяжутся, будет канитель из-за пустяков…
— Ерунда!.. Это им в наказание за окружение — пусть знают, — и Шевченко сжимает кулак и злобно косится на лейтенанта: — Тоже лошаки!.. — всех бы перестрелять. Фарисеи… Продажные шкуры… Демократия заокеанская…
— Ну, чорт с ними, забирайте… Встает, громко: — Операция кончена… Скажи Возному: сигнал к сбору!..
Шевченко выбегает.
Снегуровский быстро со станции к лошади. Солодкий уже на своем гнедом, ждет.
К Снегуровскому быстро подбегает переводчик, говорит:
— Лейтенант просит оставить расписку на животных, взятых из гарнизона…
— Расписку?.. Понял. Веселые огоньки в глазах забегали. Быстро из полевого блокнота рвет листок и пишет:
«Взято от американского народа заимообразно на нужды революции шесть лошаков. Нач. Парт. отрядов Снегуровский».
И передает ему.
Переводчик довольный возвращается к лейтенанту. Иван Шевченко хохочет:
— …взаимообразно… от американского народа… на нужды революции…
И Снегуровский и Шевченко весело отъезжают от станции. В окна из станции лица железнодорожников — они кивают и улыбаются… И там же в крайнем окне — серое лицо немигающими злыми глазами смотрит. Это — лейтенант Сайзер, начальник Свиягинского американского гарнизона.
Возный чиркает спичку — зажигает фитиль самодельной тетюхинской гранаты… Бросает ее за полотно. Дымит фитиль, а потом: буух… жжи… ух…
Это — сигнал к сбору.
— Собирайсь! — команда Возного, и по отрядам быстро передается:
— Собирайсь…
Живо построились в колонны и…
— Марш! — Возный.
Колонны двинулись.
А впереди караван быков, лошадей неоседланных, лошаков большеухих. А сзади колонны, вагоны с мукою и мясом по ветке в тайгу — паровоз маневровый толкает. На паровозе Баранов — на тендере сидит и лоснится на солнце; улыбаясь, уплетает свежий калач. Горченко выглядывает из будки машиниста — он уже снялся с командой с заставы. То же сделала и северная застава. Подошли вовремя, к концу операции…
Кравченко, обмотанный телеграфной лентой, догоняет отряд:
— Черти! Что не подождали?..
Снегуровский и Шевченко на лошадях скачут мимо здания с флагом американского красного креста. А на крыше стоит часовой.
На крыльце штаба и госпиталя две американских «леди».
Быстро поворот на скаку и два всадника к крыльцу:
— Леди! — улыбается Снегуровский.
— Мадам! — смеется Шевченко…
У обоих руки к козырьку:
— Мы очень вас просим извинить за доставленное вам беспокойство.
Обе «леди» в обморочном состоянии — глаза белками вертятся, язык прилип к гортани… Ноги приросли к земле…
И, когда они приходят в себя, уже всадников нет, — только пыль по дороге в сопки за ними…
Они догоняют отряд… Вслед им машут рабочие Свиягинского лесопильного завода: «— На днях мы тоже к вам в сопки уходим!..» — кричат они вдогонку…
К крыльцу с остолбенелыми «леди» подходит бледный, расстроенный лейтенант Сайзер.
— Ах!. — падает к нему в объятия одна из «леди», — эти большевики… Как они ужасны…
А через минуту лейтенант Сайзер доносит во Владивосток, в штаб американских экспедиционных войск: