Жемчужина короны - страница 2

Прошли годы, целых сто лет. Теперь, если испанцам были нужны ловцы жемчуга, а индейцы упрямо не шли, их приводили силой и обращали в рабов. Когда же индейцы восстали, испанцы попытались усмирить их мечом, но были изгнаны с острова.

Испанский король, узнав о поражении, нанесенном ему дикарями, созвал высшее духовенство и спросил, разрешает ли ему закон сделать индейцев рабами. И отцы церкви ответили, что индейцы — это идолопоклонники, которым надо преподать слово божье и повиновение королю. Тогда-то и развернулась вовсю торговля рабами.

В течение ста лет испанцы не раз воевали с индейцами. Сам остров мало занимал их. Взоры их были обращены к берегам южноамериканского континента, лежавшего в двенадцати милях от Тринидада. Они жаждали открыть страну Эльдорадо, чей образ неотступно маячил перед ними, не давая покоя. У берегов Тринидада они отдыхали, смолили корабли в Асфальтовом озере и снова рыскали по горизонту в поисках страны золота. Сидя на корточках у дверей своих хижин, индейцы, прищурив глаза, вспоминали о временах, безвозвратно ушедших в прошлое. Теперь они не воевали, не исполняли своих воинственных плясок, не играли в мяч, игру, которую они называли «бато», и почти не занимались земледелием. Ибо после двух столетий войны они были всего лишь остатками разбитого и покоренного народа.

Но годы шли, и в воображении испанцев образ Эльдорадо померк и отлетел, словно пожухлый осенний лист. Леса Тринидада изобиловали дичью, воды — рыбой, урожаи маниоки были сказочно обильны, а сотни разнообразнейших плодов ласкали взор яркими красками и наполняли воздух благоуханием. И все же Испания была матерью, в чьей высохшей груди уже не оставалось молока, чтобы прокормить детей своих. Когда губернатор острова приказал сенату завести новую книгу записи заседаний, члены сената взмолились и сказали, что не могут купить и листа бумаги: они так бедны, что имеют всего лишь одно приличное платье, в котором не стыдно принять причастие.

В 1783 году на остров прибыл француз с приказом от испанского короля. Каждому белому поселенцу, будь то мужчина или женщина, король жаловал тридцать два акра земли, а каждому из его рабов — половину этого. Так каждый мужчина, имея жену и владея двадцатью рабами, мог получить в свою собственность триста восемьдесят акров земли.

Французские колонисты стали прибывать на Тринидад тысячами: остров привлекал их, как прохладное озеро в саваннах влечет к себе измученное жаждой стадо. Среди поселенцев были роялисты и революционеры, были белые и свободные цветные, чья кожа была не вполне белой, но и не черной. Они начали выращивать сахарный тростник и бобы какао в невиданных доселе количествах. Состояния наживались и пускались по ветру.

Вскоре запах наживы почуяли английские военные корабли, бороздившие океан. В один прекрасный вечер 1797 года они вошли в залив. Испанский адмирал, трусливый и бессильный, сжег ночью свой флот и, покинув Чагуарамас, ушел с острова. Английские солдаты высадились на рассвете и окружили столицу острова Пуэрто д'Эспанья. Испанский губернатор Чакон видел, как дрожат от страха за свои богатства французские колонисты, и, с грустью взглянув на свою армию из восьмидесяти солдат, сдал остров и сдался сам Ральфу Аберкромби.

Так в британскую корону была незаметно вправлена еще одна крошечная сверкающая жемчужина, подлинная стоимость которой оставалась пока неизвестной. Англия заплатила за нее всего лишь жизнью одного солдата.

Свободных цветных — так называли англичане всех людей смешанной крови — на острове оказалось в три раза больше, чем белых, и число их все время росло; а рабов, хотя их умирало гораздо больше, чем рождалось, было в три раза больше, чем свободных цветных, ибо количество их непрерывно пополнялось все новыми и новыми партиями невольников. Англичане знали, что рабам известно о восстании в Сан-Доминго и они ждут своего часа. Опасаясь, как бы свободные цветные не нашли общий язык с рабами, англичане запретили цветным выходить по вечерам на улицу без фонарей и обязали предъявлять пропуска по первому требованию. Так уже с самого начала они подбивали цветных избавиться от тени Африки, бросавшей черные отсветы на их кожу.