Жемчужина короны - страница 4

стр.

Подошли два клерка и остановились, глядя на дождь. Это были друзья, но более непохожих друг на друга людей трудно было представить. Андре де Кудре был строен, смугл, с несомненной примесью негритянской крови. В свои двадцать три года он все еще оставался мечтателем. Он, как любят выражаться тринидадцы, «не вылез еще из раковины» мечтаний и надежд, в которую, словно улитка, пытаются укрыться от жизни все робкие и легко уязвимые люди.

Его приятель, Джо Элиас, человек яркой, запоминающейся наружности, был значительно старше его. Сейчас он своей массивной фигурой, казалось, загородил всю подворотню, где они с Андре укрылись от дождя. Когда прохожие видели эти широкие плечи, крупную, хорошей формы голову с конной непокорных, слишком длинных волос, пронзительный взгляд и хищный с горбинкой нос сирийца, они невольно оборачивались, глядели на него снова и снова и спрашивали: «Кто он?»

Как и Андре, Джо был самолюбив и обидчив, но он не сторонился и не избегал людей, подобно молодому де Кудре. Наоборот, он был самоуверен до заносчивости. Если какой-нибудь знакомый, приветливо улыбаясь, хлопал его по мокрой от пота мясистой спине и, словно поздравляя с чем-то, говорил: «Здорово, Джо!» — он отвечал: «А, привет, дружище, как дела?» — словно хотел этим сказать: «Ничего не поделаешь, я и в самом деле неплохой парень».

Андре восхищался Джо Элиасом, но не без зависти и досады замечал, как затмевает его яркая личность друга. Ведь Андре был еще в том возрасте, когда хочется, чтобы о тебе говорили:

«А вы помните Андре де Кудре? Недавно он дал концерт в нью-йоркском Карнеги-холле».

«Вы шутите?»

«И не думаю. Говорят, своей игрой он затмил самого Крейслера».

«Подумать только! А ведь когда-то мы вместе с ним работали у Долларда. Он был всего лишь простым клерком...»

«Что ж, поживем-увидим», — думал Андре, когда видел, как приветствуют Джо все те, кому льстило знакомство с сирийцем. А потом сам же смеялся над собой. «Какая чепуха! У меня нет денег даже на то, чтобы поехать за границу учиться игре на скрипке, где уж тут соперничать с Крейслером...»

Джо тоже тяготился жизнью на острове. Сын сирийского купца, он родился и вырос на Тринидаде и по своему общественному положению ни на что не мог рассчитывать. Но он был твердо уверен, что с его талантами и его наружностью он по праву мог бы играть важную роль в политической жизни страны, вместо того чтобы прозябать на складах Долларда. Сознание подобной несправедливости сделало его злым и желчным...

Андре спустился из конторы во двор, чтобы сказать другу о своем решении уйти от Долларда и поискать работу в другом месте. Но сегодня Джо казался особенно желчным и озлобленным, и Андре не решался заговорить с ним об этом.

Как раз когда Андре надеялся получить место помощника бухгалтера, Доллард взял на эту должность англичанина, мистера Данна. Теперь все поговаривали о том, что этого Данна прочат в бухгалтеры, да еще с двойным окладом.

Рухнули надежды Андре скопить деньги и уехать за границу учиться игре на скрипке. Старый де Кудре мог бы послать сына в Америку, но Андре поссорился с отцом, который не одобрял «безумной идеи» сына учиться музыке и хотел, чтобы он изучал право.

По мнению тринидадского «общества», люди делились на несколько категорий: на самой верхушке общественной лестницы стояли, конечно, белые; пониже — португальцы, китайцы и индийцы; еще ниже — все прочие национальности: сирийцы, ливанцы, греки, выходцы из Восточной Европы, люди, недавно поселившиеся на острове и еще не занявшие прочного места в его экономической жизни; на самой последней ступеньке этой лестницы стояли негры. Однако они-то и составляли большинство населения острова. Они и индийцы были основной тягловой силой: негры — на нефтепромыслах и плантациях какао, индийцы — на плантациях сахарного тростника.

Неписаный закон о том, что неграм надлежит работать, белым — повелевать, а все выгодные места должны доставаться англичанам, был хорошо известен Андре. Если уж человеку не посчастливилось родиться англичанином, то ему по крайней мере следовало бы родиться белым; а коль скоро он цветной, то пусть не водится с теми, у кого цвет кожи темнее, чем у него самого. Но как раз это и начал теперь делать Андре. Семья де Кудре принадлежала к одной из многочисленных клик тринидадского «общества». В своем кругу Андре встречал лишь людей ограниченных и обуреваемых мелким тщеславием. Это заставило его искать друзей, близких ему по интересам, среди представителей «низших классов». И он нашел их среди знакомых Джо, но почти все они оказались неграми. Андре понимал, что, общаясь с темнокожими представителями рабочих, он рискует навлечь на себя экономические санкции своего класса, но, с другой стороны, общество людей только его круга означало бы для него духовное и моральное оскудение. Поэтому пока еще Андре не сделал для себя окончательного выбора.