Женщины Кузнецкстроя - страница 17

Старший кассир СНОП

Я приехала сюда в конце 1927 г. из Кемерова. Здесь еще было пустое место, болота и мы ходили по ягоды. Когда построили контору ЦРК, мы переехали в нее — и жили тут, и работали. В одной комнате нас жило человек 45 — и мужчины, и женщины вместе. Из женщин я была одна. Спали на топчанах. Печей сначала не было, позже построили. Вода прямо-таки лила. Утром вставали, ставили столы и начинали работать.

ЦРК обслуживало тогда площадку и Темир-Тау. Мы ходили по баракам и брали всех на учет. Столовой тогда не было, мы покупали и варили все сами. Когда стали брать всех на учет, то появились карточки. Продуктов тогда было вволю: апельсины, яблоки, мануфактура, готовое платье — все из Москвы. Так было в 1929, 1930 годах. Потом стало хуже из-за того, что народу стало больше и снабжать стали меньше. Некоторые приезжали просто нажиться: приезжали служащие с большими деньгами, спекулировали. А то крестьяне на лошади — накупали на 600-700 рублей. Они страшно много зарабатывали. Сюда ехать никто не хотел — считали, что здесь глушь, болото.

До 1931 года у нас не было клуба. Его построили только в январе 1931 г. До этого у нас был один домик, и я занималась с пионерами. Клуб был только на 50 человек, и он у нас сгорел. Пожарных тогда не было, милиции тоже. Вся жизнь была в Кузнецке: там был Поссовет, Союз и т.д.

В то время у нас не было ни делегатских собраний, никаких организаций. Первое собрание у нас было — и мы ходили по баракам и землянкам. Сразу нас набралось человек 100 женщин, все записались с удовольствием. Это было в 1929 г., осенью. Мы жили вместе в ЦРК, и у нас была кооперативная ячейка. На собраниях делал доклады секретарь ячейки Новиков. Он проводил почти всю нашу женработу, вся работа кооперативной ячейки проходила у нас. Мы делали собрания в ЦРК. Тут были собрания всей Нижней Колонии.

Потом организовалась Верхняя Колония, и они там устраивали собрания отдельно. Делегатские собрания проходили у нас таким образом: прикрепляли некоторых делегаток к магазинам, создавали лавочные комиссии, затем при больнице прикрепляли делегатов и при амбулатории, потому что были жалобы, что больница не обслуживает. Когда была врач Ламбина — на нее были частые жалобы. Мы расследовали это, и оказалось, что она была просто переутомлена. Врачей было мало.

Затем мы открыли школу кройки и шитья. Мы съездили в Прокопьевск и купили две машинки. Тут была женщина, которая согласилась преподавать, но помещения нам не отвели. У нас был барак, сделанный из земли. В одной стороне его проводили курсы кройки и шитья, в другой — арматурные курсы. Мешали друг другу — в школу кройки шло страшно много женщин. Но тогда дело у нас сорвалось, потому что помещения не было.

Средства собирали таким образом: делали постановку. На эти деньги организовывали буфет и пр. Я была тогда режиссером.

Потом стали проводить беседы: Ламбина делала доклад по медицине, Новиков — о китайской железной дороге и т.п.

Затем открыли курсы красных сестер. Там преподавала Ламбина. Туда записалось человек 10-15.Эти курсы тоже не закончили, потому что больница была маленькая.

У нас был пионерский отряд 33 человека. Меня прикрепили к этому отряду. Приходилось сегодня в одном месте собираться, через день — в другом. Средства давали постановки. Ребята тоже участвовали. Делали пельмени и продавали их. Тогда собрали 136 рублей, положили их в сберкассу. На эти деньги мы купили костюмы бедным детям, книги, пособия и горн. Еще сделали снимок детского отряда. Райком партии дал нам оркестр музыки бесплатно.

Помню, как мы здесь проводили впервые день 8 марта. Это было в 1929 г. 6 числа мы уехали в Бызово, за реку, отвезли туда газету “Ильичевка". Один мальчик нарисовал на ней строящийся завод. Мы приехали туда и сделали собрание. В Бызово организовался колхоз, когда мы проводили собрание. Мы сказали везти всех детей к нам. Мы выбрали комиссию, которая привезла туда гостинцы, манную крупу, конфект и пряников. Но киргизы ни одного ребенка нам не хотели давать. А когда мы первый утренник сделали, то все ребята пошли к нам с чашками. Женщины отнеслись очень хорошо: принесли молока, и мы сварили целое ведро манной каши. Тогда и киргизы прислали своих детей. Пришлось бежать в ЦРК и доставать еще крупы. Когда второй раз делали собрание, то киргизы уже кричали: «Давай нам каши!» Затем я попросила переводчика сказать, что нам нужно на наше празднество привести от них делегаток. И один коммунист-шорец вызвал свою жену, и она в своем национальном костюме с бусами и еще с одной женщиной приехала к нам. Когда мы приехали, нас встретили с музыкой. Но одна старуха лет шестидесяти испугалась. Она кричала: «Я дожила до того, что меня пороли в деревне, а теперь мне такой почет: привезли меня в гости». Оказалось, что, когда пришли белые в ее деревню, то они ее там отстегали.