Женщины Кузнецкстроя - страница 18

Потом мы сделали им угощение. Райком партии нам дал средства, чтобы их кормить. Потом была музыка, плясали. Эта старуха тоже танцевала. Потом покатали их на автомобиле. Старуха была в восторге. Она произвела на всех сильное впечатление. О ней даже писали в газетах.

После этого мы стали как будто их шефами. Они приезжали к нам и хлопотали о школе. Я им обещала помогать. Тогда появилась женорганизатор, потому что я сама их не могла удовлетворить. Потом связь с ними потерялась, потому что стало много народу. Тогда работа пошла хуже. Мы забросили делегатские собрания.

Курсы начались с осени 1930 г. первыми открылись курсы продавцов и поваров,

В 1931 г. был приказ о том, чтобы семейным сюда не приезжать. В 1929 г. уже нанимали продавцов и рабочих и предупреждали: только холостым и одиноким и тем, кто жили поблизости от площадки, давали карточки на семью.

Политическим руководителем была Рожкова. Она была продавщицей и проводила все кампании: перевыборы, колдо-говорную, хлебозаготовок — конечно, по директивам партии. Затем на меня возложили обязанность председателя месткома банка.

Делегатки ходили и, если замечали какие-нибудь неполадки, то созывали общее собрание ЦРК, Приходят и говорят: мы обследовали такой-то барак, нашли то-то. Обсуждали этот вопрос, воздействовали через газету. У нас была газета “Ильичевка”, издавалась рабочкомом. Это приводило к некоторым результатам: уборщицы подтягивались.

В бараках у нас жили только холостые. Пьянство и драки бывали очень часто. Когда мы ходили по землянкам — приглашали на собрание — то видели, что в некоторых землянках было лучше, чем в иной комнате. Иногда даже проводили беседы не в бараке, а в землянке. Беседы мы проводили по поводу коллективных огородов. Эти огороды сыграли известную роль в питании. Картошку делили между собой и работающими.

В связи с тем, что здесь был запрещен въезд женщин, я помню, в одном бараке на конном дворе мы вскрыли форменную проституцию. На общем женском собрании мы выступали по этому вопросу и просили развить там агитацию. Весь этот барак занимался кражами. Они служили продавцами в магазинах. Среди этих женщин работы не велось никакой. Когда было собрание союза Совторгслужащих, стоял вопрос об этом бараке — о пьянстве и разврате. Я была в этом бараке и сделала доклад нашему секретарю союза. Сделали обыск и нашли там много краденых вещей. И сейчас у нас в бараках процветает сколько угодно проституция. У нас в прошлом году комсомолки дошли до того, что перезаразились дурной болезнью.

Раньше женработа была сильнее, потому что они были более спаянные. У нас почти год работы среди женщин совершенно не было. Например, у нас в СНОПе никогда тебя не приглашают на собрания.

С продовольствием тогда было хорошо, но у нас не хватало печей. Хлебозавода не было. Печка выпекала очень мало, а муки было много, прекрасная белая круп-чатная мука. Когда я делала пионерский вечер, то специально покупала гусей. Тогда в ЦРК было сколько угодно кур и гусей. Что хочешь, то и выбирай — но только для членов кооперации.

Женщины тогда мало работали. Делегатки в большинстве были хозяйки. Женщин в то время было мало, но спустя год у нас начали строиться учреждения, расти больницы, и женский труд получил свое распространение. Женщины стали работать и в больнице, и в аптеках, и в сберкассах.

В отношении культурных развлечений было очень плохо. До осени 30 года кино не было, радио не работало. Мы сами делали спектакли. У нас был кружок. Я была режиссером. Собираемся, выбираем пьесу, готовимся. У нас был маленький клуб, где был рабочком. В нем мы и делали постановку. Приходили к нам рабочие за плату и крестьяне из деревень. Первой постановкой была пионерская вещь “Пионер в деревне”. Играли пионеры. Затем ставили “Ее путь”, “Черт в деревне”.

Об отношениях с деревней. Нас очень ругали; “Черт вас нанес”. Делегатские собрания оказывали влияние на мужиков. Один раз суд устроили над мужиком. Дело было в том, что наши делегатки ходили по домам, и одна делегатка нарвалась на одного мужика, который налупил свою бабу за то, что она идет на делегатское собрание. Его взяли в оборот. Узнали, что он у нас работал. Через газету протянули. Баба эта приходила к нам и плакала, что хотел с ней разъехаться, но потом все успокоилось.