Женщины на русском престоле и вокруг него - страница 53

Но все эти «веления», которые были бы вполне хороши как некие дополнения к серьезной, продуманной политической линии, сами по себе очень трудно назвать правлением. И вовсе не удивительно, что такое «правление» окончилось весьма быстро: уже через полгода после ареста Бирона и принесения присяги правительнице Анне начал подготавливаться новый дворцовый переворот, имевший целью возвести на трон цесаревну Елизавету Петровну. Подробнее об этом перевороте читатель сможет узнать из следующего очерка, а этот очерк мы, забегая вперед, закончим рассказом о последовавшей затем трагической судьбе Анны Леопольдовны и ее семьи.

Сразу после переворота 1741 г. императрица Елизавета хотела просто выслать низверженную Брауншвейгскую фамилию из России на родину, но потом, судя по всему, передумала, поскольку в Риге царственных арестантов посадили в крепость, а затем стали перевозить из одного острога в другой. Анна Леопольдовна умерла в селении Холмогоры, под Архангельском, 7 марта 1746 г., на двадцать восьмом году жизни. Умерла она от родильной горячки, произведя на свет пятого ребенка — сына Алексея. Оказать ей достойную медицинскую помощь не могли, да и не умели тогда бороться с заражением крови. Тело бывшей правительницы по приказу Елизаветы привезли в Петербург и торжественно похоронили в Благовещенской церкви Александро-Невской лавры, и на руках овдовевшего Антона-Ульриха осталось пятеро детей. А в 1756 г. у него забирают шестнадцатилетнего сына Ивана — бывшего российского императора и увозят в Шлиссельбург, в одиночный каземат, не сказав, разумеется, несчастному отцу ни слова о том, куда и зачем везут его ребенка. Когда же в 1762 г., более чем через двадцать лет после ареста Брауншвейгской фамилии, на трон взошла Екатерина II, Антону-Ульриху, наконец, была предложена свобода, но при условии, что все его дети останутся там же, где и жили, — в Холмогорах. Однако он отказался оставить детей и поехать в Данию, где королевой была его родная сестра Юлиана-Мария, предпочтя неволю, но с рядом с детьми. От многочисленных нервных потрясений он ослеп и умер 4 мая 1774 г., в возрасте шестидесяти лет.

Судьба детей Анны Леопольдовны и Антона-Ульриха также глубоко трагична. Проведя в ссылке сорок лет, в 1780 г. они все же были освобождены и отправлены в датский город Горсенс. Там они жили, получая от императрицы Екатерины II ежегодную пенсию в восемь тысяч рублей на каждого, но только не все жили долго: через два года умерла Елизавета, рожденная уже в заточении. По некоторым сведениям, она пережила несчастную любовь к одному из офицеров охраны и лишилась рассудка, когда ее разлучили с любимым. Еще через пять лет после освобождения скончался Алексей, а Петр прожил на свободе восемнадцать лет и умер в 1798 г.; оба были неженаты и бездетны. Дольше всех прожила одинокая, глухая и косноязычная Екатерина. Она пострадала еще во время ареста, когда ее, полуторамесячную, случайно уронили гвардейцы. Девочка получила травму, в результате которой стала глухой, а поскольку методик обучения глухих в те времена еще не существовало, Екатерина выросла умственно отсталой. Уже из Дании она просилась обратно в Россию, чтобы умереть монахиней в одном из православных монастырей, но ей было отказано. Она скончалась в 1807 г.

Главный же невольный виновник этой драмы — несостоявшийся российский государь Иван Антонович до конца своих дней просидел в застенках Шлиссельбургской крепости, имея лишь смутные представления о своем прошлом и никаких — о будущем. Охранявшим его тюремщикам было строжайше запрещено разговаривать с таинственным узником, но любопытство сильнее страха, и иногда офицеры все же позволяли себе перекинуться с заключенным словечком-другим. Особенно их забавляли фразы последнего о том, что «он, дескать, особа важная, только сам не помнит, кто именно»… Иван Антонович был убит охраной при попытке его освобождения поручиком В. Я. Мировичем в августе 1764 г. Так было предписано инструкцией.

Ну, а как же Юлия Менгден? В ночь переворота Анна Леопольдовна спала в одной постели с мужем и, наверное, именно поэтому она оказалась разлучена с любимой фрейлиной, которую вскоре после ареста изгнали из страны. Больше Анна Леопольдовна и Юлия Менгден не увиделись. Оказавшись за границей, Юлия предприняла несколько попыток привлечь внимание немецких правителей к печальной судьбе Брауншвейгского семейства и даже попыталась составить заговор против Елизаветы Петровны, впрочем — абсолютно безнадежный.