Жертва любви. Геометрическая фигура - страница 52
Каково же было его удивление, когда после лекций Ксения заспешила на стоянку, к черному «форду». «Форд» — не «мерс», но машина знатная. И облик говорившего с Ксенией мужчины, ваш облик, товарищ генерал, тянул на крупного воротилу. Когда же. Ксения села к вам в машину, то Карнухов мгновенно поменял свой план. Он решил выследить Крафт, по себе считая, что ее встреча — измена любимому мужу. Дальше — дело техники. Фотографии, видеозапись — и неприступный преподаватель вынуждена будет сломаться.
И вот тут явный прокол допустили вы, товарищ генерал. Послушай женщину, но сделай всегда наоборот, даже если эта женщина — собственная дочь. Вы оставили ее, да, да, по ее же просьбе, на остановке маршрутки. А могли довезти до подъезда. Более того, подняться вместе с нею и сдать с рук на руки Александру Андреевичу. Познакомиться заодно. Ведь родственники — Ксения уже прочитала результаты анализа крови всех троих.
Когда вы отъехали, дочка заходила за угол собственного дома. Ей навстречу шел Карнухов. «Вы становитесь навязчивым», — только и произнесла Ксения. Молодчики Медведя огрели ее тупым предметом по затылку, она и охнуть не успела. Затолкали обмягшее тело в «БМВ», привезли на дачу Карнухова. Дача — это так, скромно. На деле — трехэтажный загородный особняк.
Когда в субботу утром Ксения пришла в себя, горе-студент и предложил сделку: свободу в обмен на подпись. Плюс любое количество долларов за моральный ущерб. Характер у нее оказался отцовским, с такой и в разведку можно. Отказалась. Бить — не били. Сутки голодом морили, думали — сломается. Вновь отказалась. Воскресенье уже наступило. Дали время до вечера — подумать. Не согласится — Михась пообещал отдать ее на развлечение гориллам отца…
Я прикрыла глаза. Мысленно вспомнила, как это было, несколько часов назад. Гэбэдэдэшники с вертолета засекли машину Карнухова-младшего на их даче в 20 километрах от города. Мы рванули туда. Трехэтажный каменный дом. Огороженный участок на полгектара, не меньше. Охрана на въезде и в самом доме.
— Что будем делать, мужики? — спросила я своих спутников, когда, встав на ближайшем повороте, мы провели «рекогносцировку» местности.
— Джип пустим первым. Снесем ворота. Ворвемся вовнутрь. Перестреляем всех на хрен! — предложил Ваха.
— Нас всего семь человек, считая женщину, — оценил наличные силы Кузнецов. — И вооружены слабо.
— Два «Калашникова» есть! — гордо уточнил Бадаев.
— Но сколько у них — неизвестно. Рискованно. Жертвы будут, — медленно, обдумывая каждое слово, произнес Кузнецов. — Придется брать на испуг.
— Это как так, товарищ генерал? — спросила я.
— Надия, это правда, наш гость генерал? — удивился Ваха.
— Самый натуральный! — подтвердила я.
— Тогда так. Спокойно подъезжаем к дому, впереди ставим мой «форд» и «десятку», вашими машинами перекрываем дорогу чуть подальше, чтобы нельзя было проскочить с обеих сторон. Михасю предлагаем добровольную сдачу через час.
— За это время сыночек вызовет отца на подмогу, и наши силы уж совсем станут неравны! — скептически оценила я план генерала.
— Как только мы убедимся, что вы, Надя, не ошиблись и Ксения действительно здесь, я вызову ФСБ и ОМОН. Пока я не знаю точно, я не могу этого сделать! — объяснил генерал.
— Тогда — в психическую атаку! — скомандовала я, и мы рванули.
Наши две машины, нарочито скрипя тормозами, остановились точно напротив въездных ворот, заблокировав их. «Мерс» и джип Бадаева перегородили дорогу метрах в пятидесяти от нас. Из будки выскочил обалдевший охранник.
— Михась дома? — строго спросила я, выйдя к нему навстречу.
— Дома… — произнес качок, прекрасно видя, как возле дальних машин появились ребята с автоматами в руках.
— Зови, зови, стрелять не будем. Пока! — успокоила я секьюрити.
Михась не заставил себя ждать. Нахально улыбаясь, в сопровождении уже двоих горилл с автоматами, он вышел на переговоры.
— Кто вы такие? — нагло спросил он.
— Здороваться надо, мальчик! — поправила я нахала. — Капитан Фролова, ФСБ! А это — мой начальник, генерал Кузнецов из Москвы. Он не просто генерал. Он — отец Ксении Георгиевны, которую ты вторые сутки держишь у себя. Понял, сукин сын?