Жертва любви. Геометрическая фигура - страница 59

Охотников выпить на халяву во все времена в пивбаре было предостаточно, а вот спонсоров явно не хватало. Дядя Юра маялся второй день подряд, когда к нему подошла хорошо одетая женщина средних лет. «Что, батя, выпить хочешь?» — по-деловому спросила она. Сосед был уже в таком исступленном состоянии, что только молча кивнул головой. Получив вожделенную бутылку в пакете с шикарной закуской — копченой колбасой, красной рыбой, дядя Юра, выпив стопочку, быстро пришел в форму.

Прекрасно понимая, что долг платежом красен, он спросил у внимательно наблюдавшей за ним дамой, что делать-то надо? Дама обещала платить ежедневно по 200 рублей за непыльную работу — слежку за собственным мужем, сбежавшим от нее из Москвы и укрывшимся в нашем городе, в нашем микрорайоне. Покинутая жена хотела найти разлучницу, к которой якобы приехал ее ненаглядный. Последить так последить, к тому же заказчица не ругала дядю Юру, если он упускал объект слежки где-нибудь в центре города, куда тот ежедневно, как на работу, ездил. Почему «как» — со слов ревнивицы, муж не работал, а жил на украденные у нее сбережения, годами собиравшимися на «черный день».

Каждое утро заказчица принимала у соседа подробный отчет о результатах прошлого дня, расплачивалась и давала «ценные указания», установку на день грядущий. Так продолжалось недели три. Зима между тем окончательно вступила в свои права. Заметив по отчетам «наружки», что беглец возвращается домой в одно и то же время, хозяйка вдруг потребовала от соседа… попугать мужа.

— Он возвращается все время через парк. Там темно. Подойдешь, стукнешь аккуратно по затылку — и проваливай. Получишь сразу пять тысяч! — пообещала заказчица.

Бывший офицер сразу сообразил, что фактически хочет от него заказчица.

— Я после Афгана убивать не могу! — пытался возразить Юрий Петрович. — По горло в крови купался, не могу больше…

— Не можешь сам, найми бомжей! — настаивала женщина. — И не переживай об убийстве. Зима. Скользко. Шел человек, упал случайно, ушибся виском, сознание потерял. Замерз. Умер… Никто никого не убивал.

— Нашел я тут двоих, обещал по пятьсот каждому за такое дело. Согласились вроде. Я уж у хозяйки деньги взял, чтоб с ними рассчитаться…

— Пять тысяч? — деловито перебила я соседа.

— Должен же и я за риск получить! — оправдывался дядя Юра.

— А дальше что? В чем загвоздка? — недоумевала я.

— Вчера показал я бомжам, кого тюкнуть надо. Посмотрели они, пошептались. Потом наотрез отказались. «Петрович, — говорят, — мы не дураки Майдановского мочить».

— Кого, кого? — переспросила я.

— Мужик-то, за которым я следил, артистом известным оказался, Кириллом Майдановским! — убеждал меня сосед.

— Твои подельники, бомжи которые, не ошиблись? Может, похож просто? — все еще сомневалась я. — Майдановский вроде в Москве живет.

— Один из бомжей — сам артист бывший, из нашей Академдрамы. Говорит, он с Майдановским лет двадцать назад в одном фильме играл — «Солнце встает на востоке», помнишь, был такой советский боевик? Майдановский молодым был, как ты сейчас. Он там нашего чекиста играл. Вспомнила? — дядя Юра с надеждой взглянул на меня.

— Допустим. Ну а бомж твой кого изображал? — усмехнулась я.

— Басмача…

— И что, басмач через двадцать лет не захотел расквитаться с чекистом? — я покачала головой.

— У бедных тоже свой кодекс чести есть! — важно произнес сосед.

— Во, во, бомжи мочить отказались, так ты ко мне пришел? Я его тюкать должна теперь, что ли? — я поражалась наглости соседа.

— Надя, Тамарка обещала меня убить, если завтра к утру я не найду ей подходящую девку… — на полном серьезе произнес сосед.

— Девка-то ей зачем теперь понадобилась, что, с ее деньгами настоящего киллера найти не может? — я уже повысила голос.

— Не знаю, зачем ей девка нужна. Тамарка так и сказала: «Приведешь завтра клевую молодую бабу, а то мужики слезливые попадаются, — жить будешь. Не приведешь — сам в парке аккурат подскользнешься…»

— И ты, дядя Юра, в ее угрозы веришь? — недоверчиво улыбалась я.

— А как не верить. Тамарка знаешь, с каким бугаем-охранником постоянно ходит? Он меня одним пальцем… — сосед махнул рукой.