Жертва [СИ] - страница 18

— О чем?

— Узнаешь, если приедешь. Я отправлю за тобой водителя.

— Хорошо. Только никаких нравоучений. — Из дома уезжать не хотелось, но перспектива поесть чего-то вкусного пересиливала.

— Идет.

На мне были джинсы и футболка. Оставалось только накинуть легкую куртку, и я готова. Водитель подъехал минут через двадцать. Закрыв дом, я села в машину.

— Добрый вечер, мисс.

— Не зовите меня так, лучше просто Кэт.

— Хорошо.

Глядя на водителя, можно было дать ему не больше тридцати. И слышать от него обращение «мисс» по меньшей мере, странно.

Как только мы доехали, я окинула дом быстрым взглядом. В прошлый раз я особо не рассматривала его, а теперь было немного любопытно. Но долго разглядывать я не могла — меня ждали. При виде меня Майкл поднялся с дивана.

— Привет, проходи. Ужин скоро будет готов.

— О чем ты хотел поговорить?

— Нет, это все после ужина.

— Боишься, после разговора у меня кусок в горло не полезет? — Сквозь мой тон стало пробиваться ехидство. Вообще последнее время с моими эмоциями творилось что-то неладное. Меня бросало из крайности в крайность — грусть становилась апатией, а потом вдруг сменялась злостью. Жгучей. Хотелось что-нибудь разбить, на кого-нибудь накричать. А потом расплакаться от бессилия. Меня разрывало.

— Не боюсь. Просто не хочу, чтоб ты думала о чем-то важном до еды. Едой надо наслаждаться.

— Еда — это просто еда, — теперь мне хотелось закатить глаза — тоже мне, гурман нашелся.

— О нет! Попробуй есть не для того, чтобы утолить голод. Не торопясь, наслаждаясь каждым кусочком. Это как пробовать жизнь.

— С таким отношением к еде ты должен быть толстым.

— Ничего подобного, как раз наоборот! Я смакую еду, мне не хочется ею обжираться.

— И не хочется съесть больше, раз она такая вкусная?

— Нет. В какой-то момент она перестает быть настолько вкусной, исчезает ощущение вкусового восторга. И ты тоже перестаешь есть.

— Для начала, еда должна быть хотя бы вкусной, чтоб было чем наслаждаться.

— Согласен. Приготовить ее правильно тоже надо уметь. Глядя на то, что люди иногда готовят, я ужасаюсь — они просто уничтожают продукты! Никакой пользы там не остается, никакой эстетики даже!

— Я ем, чтобы были силы, и чтобы желудок не урчал.

— Попробуй сегодня сделать так, как я сказал. Почувствуй разницу.

Как только Майкл прервался, нас известили, что стол накрыт. Но как только я вошла в столовую, аппетит резко пропал. Стол был накрыт по всем правилам, с множеством приборов. И я понятия не имела, что с ними делать. Чудесно, Майкл сейчас поймет, что эта лекция о еде прошла впустую, он не учел аудиторию.

Как только мы сели за стол, я незаметно вытерла о джинсы мокрые ладошки. Вот я сейчас опозорюсь. Нам поставили тарелки, сняли с них крышки. Это была итальянская паста. Черт, осталось уронить на себя макароны, и я завершу образ недотепы. Стыд внутри смешивался со злостью, выбрасывая искорки страха. Пока в наши бокалы наливали вино, Майкл внимательно смотрел на меня, а я, кажется, краснела от стыда. Лучше бы я осталась дома! Дура!

— Знаешь, однажды в ресторане я решил заказать устрицы. Не то, чтобы я сильно хотел их попробовать, это было что-то статусное — я должен. Так вот, мне принесли красиво украшенное блюдо, я настроился на прекрасный вечер. Не буду рассказывать подробности, но в результате я порезался раковиной и вывалил одну устрицу на стол, при этом соком вымазал манжет рубашки. Я съел этих дурацких устриц, но уже из принципа, с желанием быстрее оттуда уехать. Мне казалось, что на меня смотрит весь ресторан. Тогда мне было стыдно, а сейчас я вспоминаю об этом с улыбкой. На самом деле, мне плевать, что думали те люди. Теперь плевать. Это моя жизнь, и мне решать, как что делать. Если кому-то не нравится — это их проблемы.

Он понял! Видимо, на моем лице все было написано крупными буквами, раз Майкл прочитал, что меня беспокоило. Перестала ли я переживать? Нет, не совсем. Но и стыда такого уже не было. Поэтому я взяла вилку и, воткнув ее в пасту, провернула.

Когда я поняла, что Майкл вообще не смотрит, как я ем, я успокоилась. И наконец, почувствовала вкус еды. Теперь я могла распробовать ее.