Жестокий ангел - страница 3

— Это не так! Она тебя любит, только по-своему. Правда, Алзира? — Аугусту надеялся, что жена его поддержит, но та лишь пробормотала глухо:

— Пусть думает что хочет!

Потом разложила на столе карты и стала гадать о дальнейшей судьбе Ниси.

Аугусту напрягся, с тревогой ожидая результатов гадания. В провидческой силе этих карт, доставшихся его жене по наследству от матери, он убеждался уже не раз. В молодости Алзира о них даже не вспоминала, но с возрастом стала пользоваться ими все чаще, особенно в трудных ситуациях. И всегда получала довольно точные предсказания последующих событий. Про это каким-то образом узнали соседи и тоже захотели узнать свое будущее. Алзира не смогла им отказать, и людская молва очень скоро прославила ее как знаменитую гадалку. Теперь у нее отбоя не было от клиентов, но гадала она далеко не каждому и плату за это брала весьма умеренную.

— Ох, и нагорюемся мы еще с ней! — сказала Алзира, глядя в карты. — Никому не будет покоя в этом доме от нее.

Она имела в виду Ниси.

Аугусту было жаль дочь, и он, как умел, принялся ее защищать, говоря, что Алзира к ней несправедлива, а любую выпавшую карту можно толковать по-разному, все зависит от настроения гадалки.

Алзира не стала ему перечить, она попросту не слышала мужа, думая о чем-то своем.

Горе, однако, пришло в семью Аугусту совсем с другой стороны, откуда его не ждали. И Ниси тут, бесспорно, была ни при чем.

Косвенным же виновником можно было назвать самого Аугусту, который вместе с генами передал своим сыновьям любовь к автомобилям. Мальчики с раннего детства мечтали водить машину так же ловко и лихо, как отец, а когда подросли — увлеклись автогонками.

Алзира, надо отдать ей должное, сразу же забила тревогу, считая увлечение сыновей чересчур рискованным, опасным для жизни. Но разве могли они послушаться мать, если уже вкусили пьянящую прелесть скорости и сладостный азарт борьбы на автотрассе!

Денег на покупку гоночного автомобиля у них не имелось, поэтому оба устроились работать в мастерскую по ремонту машин, где среди богатых клиентов легче было отыскать спонсора, способного выложить немалую сумму только из любви к автоспорту.

Старший из братьев, Луис-Аугусту, в первых же соревнованиях проявил себя как бесстрашный талантливый спортсмен, что позволило ему купить собственную гоночную машину новейшей марки. Успехи Луиса-Карлуса были поскромнее, но он тоже изо всех сил тянулся за братом.

Алзире ничего не оставалось, как смириться с выбором сыновей. Внешне она успокоилась, хотя по-прежнему не могла видеть автогонок даже по телевизору: у нее сразу же начинало болеть сердце.

Как раз тогда, в пору относительного спокойствия и благополучия, братья подружились с автомехаником Жулиу, который влюбился в их сестру с первого взгляда. Ниси он тоже понравился, что было неудивительно при его внешности. Этот атлетического сложения парень давно уже находился в поле зрения режиссеров и клипмейкеров, которые усматривали в нем эталон мужской красоты и настойчиво звали его сниматься в телерекламе.

Жулиу отвергал их предложения, считая подобное занятие несерьезным для мужчины. Он вообще словно бы стеснялся своей яркой внешности, предпочитая держаться в тени, и не мечтая даже о славе гонщика.

Такая скромность импонировала Ниси, но в то же время и раздражала ее: разве настоящий мужчина не должен стремиться к чему-то большему, нежели починка автомобилей? Когда она говорила об этом Жулиу, он недоуменно пожимал плечами и улыбался своей открытой обаятельной улыбкой:

— Но я с удовольствием копаюсь в моторах и деньги за это получаю неплохие...

«Да, неплохие, если судить по меркам нашего нищего квартала», — думала про себя Ниси, а вслух спрашивала:

— И ты полагаешь, твоего заработка достаточно, чтобы содержать семью, детей? Не вечно же ты будешь холостым.

— Со временем я смогу выкупить эту мастерскую или открыть другую, свою, — отвечал он. — Пойми, сейчас мне ничего не нужно, А вот если бы ты согласилась выйти за меня замуж, тогда и в бизнесе появился бы совсем иной смысл.

— Жулиу, я же просила тебя не заводить об этом речь! — сердилась Ниси. — Мы с тобой друзья, и только.