Жила-была девочка… - страница 5

Покончив с осмотром платья, Юлька осторожно повесила его на плечики, убрала в гардероб. Платье одно, и когда будет другое — неизвестно.

Борька сладко спал. Юлька быстренько собрала Борькины игрушки, перемыла на кухне посуду и принялась мыть полы, с тревогой думая о том, что же она получит за контрольную по математике. «Ну хотя бы тройку поставили! Ведь не надо мне больше, только тройку, маленькую троечку…»

Если поставят тройку, то останется тогда у нее один-единственный экзамен. И она его сдаст. Будет сидеть на кухне все ночи, что остались до экзамена. Это очень трудно — сидеть ночами на кухне, когда слипаются глаза и ничего не лезет в голову, но она будет сидеть. И сдаст. и пойдет работать. И жизнь у нее станет тогда совсем другая. Только бы поставили тройку по алгебре…

Покончив с полами, Юлька переоделась в латаное-перелатаное платьице, заглянула в банку на полке. Ой, как мало там денег. Одна мелочь, да и то больше медяки. Юлька торопливо пересчитала деньги и немного успокоилась. И на хлеб хватит, и даже на пачку маргарина. А на остальное пока не надо. Картошка еще есть и крупы в банке немного… Можно еще жить.

Борька уже проснулся, когда Юлька вернулась из магазина.

— Косетку! — попросил он тихонько, выжидательно посматривая на сестру.

— Конечно, конфетку, — улыбнулась Юлька, глядя в лучезарные глазенки Борьки. — Бореньке!

Конфеты для Борьки она брала всегда в одном месте: в киоске на углу. Там была знакомая продавщица, которая продавала их Юльке поштучно. В других местах по одной не продавали. Хочешь — бери сто граммов, не хочешь — твое дело.

Борька уже развернул конфетку. Улыбаясь, полюбовался ею, доверчиво протянул Юльке.

— Куси.

— Откушу, — согласилась Юлька.

Она сделала страшные глаза, широко раскрыла рот и хищно щелкнула зубами.

— Ам!

Но откусила самую-самую малость. Почмокала, глядя на довольного Борьку, сообщила:

— А теперь мы пойдем гулять.

Гулять с Борькой — для Юльки наслаждение. Слишком мало и редко бывает она на улице — не в чем. С Борькой совсем другое дело. Можно забраться в тихий сквер, где мало людей, усадить Борьку, как советовали ей соседки, на пригретый солнцем песок и, пока он возится в нем, смотреть на людей, дышать теплым воздухом, думать или учить уроки. Никто не обратит на нее внимания, никто не удивится, зачем это забралась сюда одинокая девчонка? Каждому ясно: смотрит за малышом. И никто не осудит за наряд. С детьми какие могут быть наряды?

Есть и еще одна радость от посещения этого тихого сквера. Здесь Юлька подружилась с Женей, здесь они и встречаются.

Недавно это было, в конце апреля, но для Юльки этот срок казался теперь очень большим. Раньше Юлька видела Женю только в школе и даже мечтать не могла о том, что они станут подружками. Женя — почти отличница, в классе держится гордо, девчонки перед ней робеют, а мальчишки почти все в нее влюблены. Впрочем, Юлька тоже влюблена. Наверно, с той самой минуты, когда первый раз вошла в класс.

Но вот чтобы подойти к ней, заговорить — на это не отваживалась. И двоек своих стыдилась, и стоптанных туфель, и еще чего-то, о чем и не скажешь.

И вдруг теплым апрельским днем Женя подошла сама.

— Здравствуй! — сказала она, хотя они уже виделись в классе. И даже разговаривали. Правда, совсем немного.

Случилось так, что на перемене Женя заспорила о чем-то с мальчишками. Заспорила громко. Сердито. И тогда один из мальчишек бросил:

— Хватит, Женька, слыхали уже. Не очень-то гордись.

О чем спорили они, проходящая мимо Юлька не поняла. Но увидев, как Женя неожиданно беспомощно закусила губу и растерянно оглянулась по сторонам, сразу поняла, что ее чем-то обидели. И не осталась в стороне.

— Чего это вы? — повернулась она к ребятам. — Одолели, да? Она же… — Не найдя нужных слов, добавила: — Как же это? Если совсем без гордости-то… — И сбившись окончательно, покраснела и замолчала.

В лад или не в лад попала, — Юлька и сама не знала. Но ребята как-то сразу утратили свой пыл, переглянулись. Потом один из них неохотно сказал:

— Никто об этом и не спорит. А только… — Он снова переглянулся с товарищами, махнул рукой. — Ладно, закончим, пошли на улицу.