Жить в присутствии Бога - страница 30

Не будем забывать, что не послабление, но подвиг и страдание введут нас в рай. Восходит на небо агница страдающая, потому что именно страдание «зовет велиим гласом»[8], а не комфортная жизнь, не оправдания, не угощения, не внимание к нам духовника. Будем радоваться, когда о нас не помнят, когда нам даже и еду забывают поставить. Многие терпели дурное обращение, ели испорченную, протухшую, подгоревшую пищу и ничего не говорили, не видно было недовольства ни во взгляде их, ни на лице [2, 237].

Что человек посеет в молодости, то и пожнет, когда придет в возраст. Молодость — период, который Бог дает человеку для того, чтобы он смог создать свое духовное будущее, вечность. Если молодость была безсмысленной и расслабленной, то старость будет болезнью и трудом, без особой радости [1, 235].

Бдение неотъемлемо от жизни юного. Если человек в юности не пребывает в бдении и не преодолевает в себе лень, то когда же он будет это делать? Вспомните преподобного Никодима, который в конце своей жизни жаловался, что не может удержать свой ум: он уставал и терял молитву[9]. Старость никогда не приходит одна, она приносит с собой всевозможные трудности. Собранность ума в юности делает старость достойной и придает человеку огромную стойкость [1, 237].

Живут два брата. Один поддается соблазну и пускается в мирскую жизнь. Другой с малых лет приходит в монастырь, предается старцу, доверяется ему, отдает ему свою жизнь и духовно расцветает. Спустя двадцать лет приходит в монастырь и другой брат, уже с седой бородой, состарившийся среди грешного мира и людского порока, и говорит: «Отче, умоляю тебя, я ничего другого не прошу, только жить в дому Божием». Я обнимаю его, целую и принимаю.

В итоге оба живут в монастыре. Но в одного очень много вложено, он вырос в монастыре, наделен от Бога дарованиями, откровениями, видел великую славу Божию, у него есть все, что ему необходимо, а потому его путь легок. Молиться для него не составляет никакого труда, он встает на молитву — и лицо его сияет. А у другого нет такого величия. Он молится, но вместо слез ему на ум приходят помыслы о прежней жизни. Он легко поддается маловерию, сомнениям, унынию, ему часто приходят помыслы: «Любит ли меня старец? Смогу ли я помолиться? Простит ли меня Бог?» Условия одинаковы, награда одна, но у каждого своя глубина восприятия, и богатство у одного больше, а у другого меньше.

Чем раньше мы приступаем к подвигу плача и злострадания (но только со знанием дела, потому что подвиг без понимания — это не настоящий подвиг), тем больше дарований получаем, тем больше наполняются Богом наши души, и мы начинаем сиять подобно молнии. Этому нас учит притча о талантах: один, получивший два таланта, приобрел другие два, другой получил пять, а приобрел десять. Иначе говоря, одному человеку Бог дал один талант, а другому пять, в соответствии с тем, как трудится каждый из них и насколько готово их сердце, а не с намерением испытать или по предпочтению. Столько было сил у одного, и столько — у другого. Столько мог воспринять один, и столько — другой. Эти две притчи, о работниках и о талантах, прекрасно сочетаются. Они указывают на то, что конечный плод одинаков, рай — один и тот же, твердь — одна, но слава соразмерна нашей любви к Богу [1, 553–554].

☾

Естественное состояние, в котором должен жить человек, — это безмятежие, духовная радость и мир. Человек не создан ни для скорбей, ни для боли. Скорби посылаются нам Богом, потому что Он желает возвести нас из нашего убожества на духовную высоту, дать нам успокоение от браней, радость и духовное веселие.

Как же мы относимся к встречающимся нам трудностям? Например, у нас есть немощь: нам хочется быть радостными, но вместо этого мы легко поддаемся унынию. Из-за этого мы огорчаемся. Конечно, наша скорбь не по Богу, она эгоистична: нам хочется ощущать радость, но мы не можем. Мы смотрим на свои немощи по-земному. Помните, как апостол Павел подобным образом просил Господа избавить его от болезни? Что же ответил ему Бог?