Живое доказательство - страница 58

  «Не поверю, Чарли, но я думаю, что мы это сделаем. Знаешь, да, свяжем себя узами брака». Во время подготовки к свадьбе Резник мало-помалу почувствовал, что Сара уходит; то, как она иногда реагировала, когда он видел их вместе, обрывки разговора, о которых ему сообщали. Однажды он попытался что-то сказать об этом, и это был первый и единственный раз, когда Бен был близок к тому, чтобы ударить его. За три недели до церемонии Сара сказала Бену, что есть кто-то еще.

  Когда через несколько дней Бен оторвался от земли, он послал ей цветы и телеграмму: думаю, они прислали клоунам строчку из популярной в то время песни. С Сарой, конечно.

  Она купила Бену пластинку, Джуди Коллинз.

  Он не знал ее реакции, засмеялась она или заплакала. Он месяцами, годами не говорил о ней с Резником, не слышал ее имени; затем, однажды, Бен сказал, что она позвонила ему ниоткуда, ни с того ни с сего. Он почти не узнал ни голоса, ни имени; конечно, это было уже не то же самое. Чувствуя себя подавленной, одинокой, как может чувствовать только брак, она должна была думать о нем. Что он делал. Где он был. Однажды они встретились на проселочной дороге, и она взяла его за руку, но отвернулась от его поцелуя; были вещи, о которых она не говорила ему о браке, она ясно дала это понять, крошечный крючок, который зацепил глубоко. Затем последовали рождественские открытки: С любовью от Сары и семьи. Последние несколько были возвращены отправителю: Бен Райли уехал в Штаты.

  Почему Резник думал обо всем этом сейчас?

  Она была в саду и не слышала звонка. Резник вошел через боковые ворота и пошел по усыпанной гравием дорожке.

  Жимолость взобралась на стену. Она склонилась над одной из клумб, используя инструмент, который Резник узнал, но не мог назвать, чтобы вырвать сорняки. Когда она выпрямилась, она не более чем на мгновение положила руку на поясницу.

  — Я не думала, что ты меня узнал, Чарли, — сказала Сара Фарли.

  "Я не", Она улыбнулась в землю.

  — Когда ты понял?

  «Сегодня. О, не больше часа назад».

  Она остановилась, стягивая резиновые перчатки, чтобы посмотреть на него, задав вопрос глазами.

  — Не знаю, — сказал он.

  — Я имею в виду, именно так. Оно пришло ко мне внезапно, не знаю почему.

  — Почему бы нам не войти внутрь? — сказала Сара.

  "Холодает." На этот раз улыбка была шире, реальнее, и он впервые увидел ее такой, какой она была прежде, женщину, в которую влюбился Бен Райли.

  Интерьер дома был не показным, а аккуратным. Удобная мебель, обои, как догадался бы Резник, принадлежали Лоре Эшли, но не Аге, а чему-то подобному, доминировавшему над широкой, выложенной плиткой кухней, где они сейчас стояли.

  — Ты действительно хочешь чаю?

  "Кофе?"

  — Хорошо, — она поставила чайник кипеть, поставила кофейные фильтры на две чашки из зеленого фарфора «Апиико» и достала бутылку из-под хереса из-под стеклянных банок с чечевицей пюи и бобами флажоле. Резник покачал головой, и она налила себе приличную порцию, наклонила стакан и налила еще раз.

  «Вы подумаете, что я становлюсь алкоголичкой», — улыбнулась она.

  "Нет."

  Волосы у нее были такие же густые, как всегда, только с проседью. Кожа вокруг ее глаз была красной из-за того, что она слишком много плакала, но сами глаза были зелеными, грифельно-зелеными, только что постоявшими под дождем, и яркими. Ее запястья были тонкими, но сильными, а икры и лодыжки — мясистыми и крепкими. Она постарела сильнее, быстрее, чем Резник мог себе представить.

  — Ты придешь на похороны Питера, Чарли?

  Он сделал первый глоток кофе, удивленный.

  «Разве они всегда не так делают, Морс и другие? Я видел их по телевизору, они стояли на заднем плане на похоронах своих жертв, выискивая подозреваемых среди гостей».

  «Я не думаю, что это было бы уместно», — сказал Резник. "Не в этом дело." Он посмотрел ей в глаза.

  — Но да, если ты этого хочешь.

  Да, я буду рад прийти. "

  — Спасибо, — сказала она. А потом,

  «Конечно, у Питера есть семья, но я не могу сказать, что мы когда-либо действительно ладили».