Живой Дали - страница 13

* * *

Однажды весной Питер решил, что нам вместе с Бабу стоит съездить в Марракеш, пожить в роскош

ной гостинице "Мамуния". Уинстон Черчилль описывал "Мамунию" как "самое прекрасное место в мире"; каждую зиму он проводил там по двадцать дней.

Для Питера было важно, чтобы нас приняли по высшему разряду, и он попросил директора отеля "Морис", своего хорошего знакомого, разузнать все поподробнее. Как оказалось, в "Мамунии" запрещалось проживание с домашними животными. Но это нас не остановило. Следуя советам директора "Мориса", пока Питер заполнял необходимые бумаги на ресепшене, я отправила весь багаж вместе с клеткой Бабу прямиком в номер. Верный себе, Бабу выбрал лучшее кресло (разумеется, из клетки его тут же выпустили), а я тем временем приготовила ему туалет из старых газет и песка.

Примерно через час мы переоделись к ужину, надели на Бабу поводок и спустились вниз, в ресторан, как и другие постояльцы отеля.

У дверей нас встретил директор "Мамунии". Я затаила дыхание. Но он, покосившись на Бабу, неожиданно спросил:

- Капитан, а не могли бы вы одолжить нам оцелота на ночь?

Как выяснилось, в подвал гостиницы повадились лазить кошки, и директор решил, что при виде такого большого кота все они разбегутся.

- Честно говоря, - вежливо ответил Питер, - у Бабу даже нет когтей. Он привык спать в нашей постели, вместе с нами. Не думаю, что он сможет противостоять банде кошек!

- А!.. - произнес директор. - Прошу прощения. А я-то решил, что ваш зверь и вправду дикий.

О том, что в отеле запрещено держать животных, не было сказано ни слова. Я могла не волноваться. Наш Бабу и впредь будет спать с нами.

* * *

Однажды мы вернулись из поездки в Америку. Питер вдруг объявил, что сейчас мы поедем в аэропорт "Ла-Гвардия", для этой цели он даже нанял лимузин. С некоторым недоверием я села в машину. В аэропорту нас проводили к грузовому терминалу, и Питер зашел в какой-то огромный ангар. Через некоторое время он вернулся вместе с грузчиком, державшем в руках большую бело-красную коробку. Коробка, похоже, весила килограммов двадцать. К посылке прилагались письмо и несколько упаковок с кошачьим кормом. Распечатав письмо, я прочитала: "Меня зовут Уицилопочтли. Я приехал из Эквадора. Я очень люблю людей и собак. Еще я люблю плавать. Почти весь день я провожу в коробке. Не забывайте кормить меня. То, что я ем, вам тоже должны были прислать. Если я вдруг занервничаю, дайте мне, пожалуйста, две таблетки из мешочка, что лежит рядом со мной в коробке". Мы вернулись в гостиницу. Двоим оцелотам, дожидавшимся нас в номере гостиницы, предстояло познакомиться с малышом Уици.

* * *

Однажды со всем этим зверинцем мы приехали в Канны, выгрузились с парохода и проходили таможню. У нас было семнадцать чемоданов: вещи Дали, все наши сумки, несколько больших портфо-лио художника в черных кожаных переплетах и три специальных алюминиевых ящика со множеством отверстий. Рассмотреть содержимое ящиков было невозможно. Сквозь отверстия проглядывало лишь несколько пучков пятнистого меха. Клетки были поставлены друг на друга, самая большая снизу, и загружены на тележку.

Во главе всего этого шел Питер. Он протянул таможеннику наши паспорта: свой, мой, а также паспорта Уици, Бабу и Буба.

Таможенник посмотрел документы, потом бросил на нас странный взгляд и произнес:

- К цирку направо!

Мы не заставили себя долго ждать и последовали его совету. Оказавшись на улице, взяли две машины и отправились... нет, не в цирк, в гостиницу.

* * *

В 1980-х годах мы получили приглашение на свадьбу сына от первого брака кронпринца Югославии Александра и Марии Пии Савойской. Торжество проходило в Шато де Менье, в женевском пригороде.

Питер был близким другом Александра, когда-то они делили кабинет в Париже. Секретарша, мадам Ивет, выполняла поручения обоих.

Бабу поехал с нами. По случаю торжества он был облачен в новый кожаный ошейник черно-белого цвета, украшенный бантом-бабочкой и серебряной пряжкой.

Наши имена были объявлены, как только мы прибыли. Приятно было встретить в замке нескольких старых друзей: например, Поля Луи Вейера, знаменитого летчика, героя Первой мировой. Его сопровождали дочь и художник по имени Алехо Видаль Куадрас с супругой Мари-Шарлоттой.