Жизнь и удивительные приключения Робинзона Крузо - страница 16

Ксури сильно перепугался, да и я тоже, но мы оба еще больше испугались, когда услышали, что один из этих огромных зверей плывет к нашему баркасу. Мы не могли его видеть, но, судя по дыханию, могли предполагать, что это свирепый зверь чудовищной величины. Ксури утверждал, что то был лев, и это вполне возможно. Помню только одно: бедный ребенок просил меня сняться с якоря и уплыть.

– Нет, Ксури, – возразил я, – нам стоит только при помощи буя вытянуть наш канат и выйти в море, звери слишком далеко не погонятся за нами.

Едва я успел договорить, как увидел его: он был от нас лишь на расстоянии двух весел. Я на миг застыл. Однако, опомнившись, схватил в каюте ружье и выстрелил в зверя, он закрутился и поплыл к берегу.

Невозможно описать тот ужасный шум, страшные рыки и вой, которые поднялись на берегу и в глубине при треске, произведенном моим ружьем. Я могу предположить, что тамошние звери прежде никогда не слышали ничего подобного. Это убедило меня в том, что нам нельзя причаливать к берегу ночью, и опасно, видимо, рисковать и днем, потому что попасть в руки каким-нибудь дикарям для нас столь же ужасно, как и попасться в когти львов и тигров. По крайней мере, мы одинаково страшились того и другого.

Как бы то ни было, нам необходимо было искать место, где можно было бы запастись пресной водой, у нас не оставалось ее ни капли. Но когда? Как? Вот в чем вопрос. Ксури сказал, что если я ему позволю сойти на берег с кувшином, он постарается отыскать воду и принести мне. Я его спросил, зачем идти на берег ему, не лучше ли остаться в шлюпке, а мне отправиться на поиск? Но ребенок ответил мне с такой сердечностью, что с тех пор я навсе гда его полюбил:

– Если дикий люди придешь, он съест меня, вы бежать.

– Хорошо, Ксури, – воскликнул я, – так мы пойдем вместе! Если дикари нападут на нас, мы их убьем, и они не сожрут нас, ни тебя, ни меня.

Тогда я дал Ксури кусок сахара и глоток ликера из ящика, о котором говорил прежде. Потом, притянув баркас так близко к берегу, как нам это казалось нужным, мы сошли на берег, взяв с собой только наше оружие и два кувшина для воды.

Я старался не терять из виду баркас, боясь увидеть в реке лодки с дикарями. Однако мальчик, заметив низменное место, на расстоянии около мили от берега, побежал туда и вскоре стал быстро возвращаться. Мне подумалось, что его либо преследуют дикари, либо испугали хищные звери, и я помчался к нему на помощь. Когда я подошел к нему ближе, то увидел что-то висящее на его плече – это оказался застреленный им зверек: он походил на зайца, но цвет его шерсти был совершенно иной и лапы длиннее. Все-таки мы ему очень обрадовались, это было вкусное кушанье, но главной причиной великой радости бедного Ксури было то, что он, не встретив ни одного дикаря, нашел хорошую пресную воду.

Позже мы убедились, что нам вовсе не стоило так беспокоиться о воде: немного повыше бухточки, в которой мы находились, вода оказалась совершенно пресной после отлива, да и сам прилив заходил недалеко. Итак, наполнив наши кувшины, мы полакомились застреленным зайцем и готовились продолжать наш путь, не обнаружив здесь никаких человеческих следов.

Поскольку я уже совершал путешествие у этих берегов, то очень хорошо знал, что Канарские острова и острова Зеленого Мыса находятся недалеко. Но не имея приборов для съемки высоты и определения широты, на которых мы находились, и точно не зная, или, по крайней мере, не помня, на какой широте лежат эти острова, я не знал, ни где их искать, ни когда следует свернуть к ним. Если бы мне это было известно, добраться до какого-нибудь из них было бы легко. Придерживаясь берега, пока доплыву до места, где торгуют англичане, я надеялся найти какое-нибудь из их суден, совершающих свои торговые рейсы, – оно бы выручило нас и взяло с собой.

По моим расчетам, место, в котором я тогда оказался, находилось между владениями марокканского султана и землями негров. Это пустынная местность, необработанная, населенная лишь дикими зверями: негры, боясь мавров, покинули ее и удалились ближе к югу, а мавры не захотели здесь поселиться из-за бесплодия почвы. Скорее же, можно предполагать, что и те, и другие оставили ее оттого, что здесь обитало ужасное множество тигров, львов, леопардов и других диких зверей. Теперь для мавров это только место их охоты, на которую они отправляются целыми армиями, по две-три тысячи человек. И действительно, около ста миль вдоль этих берегов мы днем ничего не видели, кроме необитаемой пустыни, а ночью ничего другого не слышали, кроме воя и рыкания диких зверей.