Жизнь-копейка - страница 3

   И как-то так получилось, что невольно эта девочка вошла в его сознание, как мученица. Особенно его покоряло в ней то, как стойко она переносила всё. При этом, она ведь была на редкость симпатичным ребёнком. С её детского личика можно было писать портрет ангела. Вот только на фотографиях она всегда выходила не просто грустной, а устремлённой в какую-то неведомую грустную даль. Даже, когда Николай Васильевич пытался её заставить улыбнуться, улыбка получалась такой, что слёзы сами напрашивались - едва удавалось их сдерживать.

   В то же время, пожив в местных краях изрядное количество лет, Николай Васильевич невольно изучал обычаи и повадки местного населения. Изучал их нравы и, так уж получалось, что Татьяна с Игорем были обычными, среднестатистическими, мужиком и бабой местного деревенского разлива, воспитания и, осторожно говоря, образования. Все основные понятия их крутились вокруг добычи средств существования, т.е. работы, собственного хозяйства и того, где чего можно добыть. Так что, требовать с них какое-то утончённое понимание психики детей не приходилось.

   Поскольку мальчики работали в основном с Игорем и под его руководством, то они как-то быстро адаптировались и привыкли к такому образу жизни. Игорь в работе постоянно всем руководил, указывал и подсказывал, что и как делать. К тому же, в самых сложных местах работы он действовал сам и служил как бы примером. Мальчики, естественно, тянулись за ним.

   С Оленькой всё складывалось не так удачно. Во-первых, всё-таки она была девочка, и, как потом выяснится, с художественным типом психики. Это выяснилось в школе, где ей даже посоветовали посещать кружок рисования. Обычно люди этого типа в жизни ведут себя иначе. Они не поддаются солдатской муштре, как те же мальчики. Но именно это и пыталась к ней применять Татьяна. Во-вторых, как после выяснится, Татьяна и Ольга по гороскопу совершенно не совместимы, что в контакте двух женских натур просто недопустимо. Взаимовозбуждая ненависть друг к другу они могут не только рукоприкладством заниматься, но может дойти и до убийства, причины которого потом никто не сможет объяснить.

   И ещё, действовала Татьяна совсем не так, как Игорь. Она приходила на кухню, садилась поудобнее и наблюдала за тем, как Оля управлялась с посудой. Татьяне даже в голову не могло прийти, что одно присутствие её уже действовало на Олю возбуждающе. У неё начинали дрожать руки, и все движения становились неловкими. Отсюда и падение посуды и даже непредвиденный бой последней, за которым следовал истеричный крик мачехи. Если учесть, что вообще, по-жизни, голос у Татьяны был довольно противный, как буксующая лебёдка, то все назидания в её исполнении превращались для любого человека в невыносимую пытку.

   Оленька стояла, как потерянная в глухом лесу. В её милой головке всё в это время перемешивалось в единый хаос, и она могла сделать, что угодно. Как этот ребёнок сдерживал себя, даже трудно было представить.

   Дальше наблюдения за этой семьёй и этой девочкой прерываются на длительное время, так как Николай Васильевич уехал в творческую командировку почти на пять лет. Уехал в свой родной Ленинград, который теперь все называют Петербургом. Работа над темой, над книгой и издательские заботы поглотили его целиком. Ему удалось вернуться уже тогда, когда Оленьке исполнилось 13 лет.

   К этому времени произошли некоторые изменения внутри семьи Соболевых, которые самым неожиданным образом поставили передо Николаем Васильевичем ряд проблем. С воспитанием сына проблемы стали возникать ещё тогда, когда он пошёл в школу. Как оказалось, представление Николая Васильевича о необходимости обучения в школе и об отношении к этому обязательному занятию, не соответствовало представлению его супруги, воспитанной в деревенских традициях, где каждый был предоставлен своей собственной судьбе с самого первого класса. Его доводы, что воспитание есть целенаправленный процесс формирования определённых качеств у ребёнка, не находили отклика. Он старался убедить супругу, что, если этот процесс пустить на самотёк, то и результат может быть не только самым неожиданным, но и не желательным. Однако, его доводы остались не услышанными и вырос инфантильный балбес, который о жизни имел весьма своеобразные представления. Больше того, он совершенно не унаследовал ничего из потомственной родни Николая Васильевича, а делал всегда всё наоборот.