Жуки с надкрыльями цвета речного ила летят за глазом динозавра - страница 7

Бабуля Мартуля была практичным человеком. Когда мне исполнилось два с половиной года, она на собственном примере показала мне, как правильно переходить улицу. Правильно было переходить не по пешеходному переходу, а там, где пролегал самый короткий путь к конечной точке маршрута. Часто в правильном месте машин было больше всего, а сама дорога оказывалась четырехполосной. Но это не смущало бабулю, а значит, не могло смутить и меня. Через проезжую часть улицы Сталинабадской мы неслись с ней, взявшись за руки, к автобусу, который вот-вот должен был закрыть двери и отправиться в Алексеевку, где была у нас дача. Иногда водители машин кричали в окна нехорошие слова. Бабуля удивлялась: «Уж прямо помешали мы им. А где же еще перейти?» — и своим привычкам не изменяла.

Однажды бабуля Мартуля нашла правильное место и крепко схватила меня за руку — мы приготовились бежать. Но мать была с нами. Она остановила нас и очень сильно ругалась. Такой строгой я не видела мать никогда. Всю оставшуюся дорогу бабуля обиженно бормотала: «Уж прямо… В такую даль топать, чтоб дорогу перейти».

Летом бабуля Мартуля поехала на поезде на свою родину — в деревню под Донецком. Она завернула деньги в носовой платок и пристегнула этот платок булавкой к резинке трусов — это самый надежный способ хранить деньги, объяснила бабуля. Меня она взяла с собой, и моей радости по этому поводу не было предела.

Ночью мы сидели на железнодорожной станции — где-то на полпути между нашим Городом на Волге и Донецком. Мы сошли с поезда несколько часов назад и ждали другой, ночной поезд, который должен был довезти нас почти до самой деревни под Донецком. В зале ожидания на жестких скамейках сидели и лежали люди, подсунув под головы сумки. За темным окном раздавались протяжные гудки.

— Что это? — спросила я бабулю Мартулю.

— Локомотив маневрирует.

— А зачем?

— Когда локомотив маневрирует, он гудит, — ответила бабуля, и вопросы у меня закончились.

Путь локомотива наверняка лежал на Марс. Но тут с неба градом посыпались метеориты и преградили ему дорогу — теперь локомотив протяжным ночным гудком звал на помощь. Я превратилась в повелителя камней и полетела помочь локомотиву в его маневрах. Меня, повелителя камней, метеориты послушались — с глухим стуком они укатились с дороги и легли в степи. С этой минуты они будут вечно отдыхать под земными дождями. Локомотив снова издал гудок. И гудок прозвучал как обещание, что на Марсе меня встретят как свою, даже если я долечу туда вечность спустя.

Потом бабуля Мартуля сходила в буфет и принесла мне оттуда пирожок с капустой. Напротив, на скамейке, сидела старуха и внимательно смотрела, как я ем пирожок. У старухи, как у жабы, глаза сидели на висках, а вместо рта была недовольная кривая линия.

— Вкусно? — спросила старуха.

Я не ответила, так как не вполне была уверена, что старуха с жабьим лицом — тоже человек.

— А чего ты такая жадная, что с бабушкой не делишься? — продолжала старуха-жаба.

Я протянула пирожок бабуле Мартуле. Та погладила меня по голове и не взяла.

— А с другой бабушкой не поделишься? — снова заговорила старуха-жаба, намекая на себя.

Я представила, как она кусает мой пирожок, — и мне сразу расхотелось его доедать.

— Ах ты, жадина! — упрекнула она.

Тут бабуля Мартуля одной рукой взяла чемодан, а другой меня и сказала:

— Пойдем смотреть расписание.

Но расписание мы смотреть не пошли, а просто пересели в другой конец зала ожидания.

— Ну что за дура! К ребенку пристает! — возмущенно шептала бабуля Мартуля. — А ты кушай, ведь пирожок пять копеек стоит.

Потом она несла меня по платформе. Веки у меня слипались, но я все же запомнила, как медленно из темноты приближался яркий глаз поезда. Большой, длинный поезд остановился у платформы и задышал мне в лицо горячим запахом машинного масла и мазута.

Мы сели в поезд, и я заснула окончательно.

В деревне мы жили в большом старом доме, по которому медленно ходило человеческое Существо с костлявыми руками и седыми волосами. Когда Существо переставляло худые ноги, что-то поскрипывало — но я не могла понять, что именно: кости существа или доски пола. Все вещи в доме были древние и покрытые слоем пыли, густой и серой, как прах. Я думала, их нашли палеонтологи, когда откопали кости Существа. Само Существо и его вещи палеонтологи разместили в этом доме — и теперь Существо ходило по дому, скрипя то ли костями, то ли досками пола.