Журнал «Вокруг Света» №02 за 1970 год - страница 15
А как чувствовал себя в походе воин молодой, губы которого еще ни разу не бледнели от смертного испуга? Все было ему внове — и удивление перед разнообразием и громадностью пути, и томительное предчувствие первой встречи с врагом. Дорога разматывалась и разматывалась, конца-края ей не было видно, и оторопь брала: если суждено будет возвратиться, один домой не доберешься — заблудишься.
И вот, вчитываясь в «Слово», мы находим в нем сразу оба эти настроения — и трезвую целеустремленность опытного бойца, и волнение юноши, оказавшегося в «земле незнаеме». Мы обнаруживаем, что о безымянном творце «Слова» можно говорить не только как о великом поэте, незаурядном политике, историке, филологе, но еще и как о великолепном знатоке земли. Земли с ее реками и городами, дорогами и рубежами, холмами и болотами. Вчувствуемся в поэзию пространств, овевающую нас со страниц «Слова». Присмотримся к тому, как на этих страницах обретает контуры особый предмет — лирическая география. И вдруг откроем для себя — рядом с князьями и дружинниками живут здесь другие герои — города, реки и вся целиком Русь, земля-героиня.
«Географию» современной ему Руси автор «Слова» действительно знал превосходно. И такое знание для человека его времени, как уже говорилось выше, не могло быть знанием книжным. Чтобы написать «Кони ржут за Сулой...» — чтобы написать этот период целиком так легко, удачливо, нужно было знать хотя бы, как далеко река Сула от Киева, а Новгород-Северский от Путивля. Ведь не будь они достаточно далеки друг от друга, не получилось бы во фразе образа всеобщих воинских приготовлений, хлопотливой взбудораженности, охватившей чуть не полстраны. А расстояния между ними на деле как раз таковы, что предпоходная перекличка воспринимается читателем не буквально, а как гипербола.
Вспомним, что по такому же принципу строятся в «Слове» и другие «географические» гиперболы. Когда Олег Святославич вступал в «золотое стремя в городе Тмуторокане, тот же звон уже слышал давний великий Ярослав, а сын Всеволода, Владимир, каждое утро уши закладывал в Чернигове». Или про Всеслава-князя читаем: «Для него в Полоцке позвонили к заутрене рано у святой Софии в колокола, а он в Киеве звон тот слышал».
«Слово», в котором так ярко поведано о Баяновой игре и которое само настроено, как чудесный музыкальный инструмент, то и дело резонирует словами-названиями, позванивает ими. Вот походным приготовлениям в тон, как колокольное «дон-дон», разносится:
...и посмотрим на синий Дон...
...отведать Дону Великого...
...шеломом испить из Дона...
...несутся к Дону Великому...
...Игорь к Дону войско ведет...
...на реке на Каяле, у Дона Великого...
Монотонный набатный гул плывет над землей, сопровождая русскую рать. И неожиданным экзотическим контрастом этому гулу — целым созвеньем названий — звучит клич таинственного Дива, обращенный к земле неведомой, «Волге, и Поморью, и Посулью, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, Тмутороканский идол!». Еще же диковинней, заклинательней эта строка в оригинале: «...Влъзе, и Поморию, и Посулию, и Сурожу, и Корсуню, и тебе, Тьмутороканьскый блъван!». Прочитать это — прикоснуться к дремучей дымчатой шерсти неприлизанного словаря. Слова будто отпочковываются друг от друга: из Помория вырастает Посулие, из Посулия — Сурож, из Сурожа— Корсунь. Сколько пространств связано узелком одной лишь звуковой метафоры!
И совсем уж загадочными инкрустациями в «Слове» кажутся нам сегодня названия, принадлежащие к разряду архаической топонимики, названия, которым ничто не соответствует больше на земле. Где она ныне, быстрая и каменистая Каяла? Где горемычная Немига? Где поселения русские — Римов, Плесеньск, Дудутки? Где земля Трояня и где легендарная Трояня тропа?..
Эти поневоле таинственные имена привлекли внимание уже первых исследователей «Слова». Вовсе не праздные вопросы возникали в связи с ними, и особенно при попытке воспроизвести на современных картах точный маршрут Игорева похода. Все ученые сходились в одном: из Путивля Игорь движется на юго-восток, к верховьям Северного Донца. Преодолев реку, дружины сворачивают почти на юг, к месту слияния Донца с Осколом. А дальше? «Слово» говорит нам о битве «на реке Каяле, у Дона Великого». В двух летописных повестях о походе Игоря упоминаются при описании сражений еще реки Сальница и Суюрлий. Но вот незадача: в бассейне большого Дона не существует ныне рек с такими названиями.