Журнал «Вокруг Света» №04 за 1967 год - страница 35

Опускается в назначенном месте.

Вскоре рядом с ним оказываемся и мы на своем лыжном АН-2.

Волнуемся. Сходим на лед. Вот он — полюс! Вокруг льды и льды. И ничем это место не отличается от любого другого в огромных просторах Северного океана — льдина, каких множество... Но... Мы же знаем, что есть только еще одна точка на земле, похожая на эту.

Здесь не существует часовых поясов, суток, месяцев. Солнце всходит и заходит один раз в год, а звезды здесь горят ярко и не уходят за горизонт.

Пока мы осматриваемся, ученые приступают к работе. В эфир уходит первая телеграмма: «На Северном полюсе ясно, видимость 20, температура минус 20 градусов, давление 128 миллибар».

В тот день эти данные были нанесены на все синоптические карты мира.

Океанологи измеряют глубину океана — четыре тысячи двести девяносто метров, берут пробы воды.

А мы рисуем полярный круг, обозначаем ось и устанавливаем в ней Государственный флаг Советского Союза. Под ним мы оставляем запаянную банку с запиской «СССР. Экспедиция «Север-65». 3 мая 1965 года». Интересно, куда погонят нашу льдину ветры и течения...

Только три фотографии... Три истории, которые входят в летопись нашей полярной авиации. Три вехи, которые вместе с тысячами других отмечают одни уверенный, хоть и нелегкий, путь.

Записала Т. Чеховская

Сильнее всего на свете мистер Харрис ненавидел своего соседа Хуана Вентурия и песенку под названием «Розарий». Он никак не мог решить, что ему ненавистнее, и само это сознание доставляло ему жестокую радость. Когда Вентурия, убирая свой двор, выбрасывал во владения мистера Харриса мусор и консервные банки, а как-то раз швырнул даже дохлую кошку, или когда цыпленок мистера Харриса, забежавший на участок Хуана Вентурия, немедленно поплатился за это жизнью, — в эти дни мистер Харрис знал, что пуще всего ненавидит соседа. Но когда жена и дочери мистера Харриса таскали его на музыкальные вечера и заставляли слушать, как чужеземцы с нечесаными гривами; не умеющие ни говорить, ни играть по-английски, уныло пиликают на скрипках, он мог поклясться, что на свете нет ничего хуже «Розария» или, уж если хотите знать его мнение, любой другой мелодии.

А Хуана Вентурия вовсе не раздражал «Розарий». Он не был женат, а потому ему не приходилось посещать концерты, и это еще сильнее бесило мистера Харриса, считавшего, что тут должна что-то сделать полиция. Вентурия наслаждался жизнью. Он умел раздобыть деньжат, каждый вечер встречался с друзьями в ресторанчике, словом, жил в свое удовольствие. Весь свой запас злости он мог сберечь для мистера Харриса, для цыплят и кошки мистера Харриса, для его дома и вообще всего, что принадлежит мистеру Харрису или нравится ему.

Да, Вентурия наслаждался жизнью. Он подстерегал мистера Харриса и, когда тот проходил мимо, насвистывал «Розарий». Он просматривал объявления в журналах и от имени мистера Харриса просил высылать наложенным платежом средства от чесотки и куренья, туалетные принадлежности, кухонную утварь, а потом злорадно прислушивался, сидя в кресле, к взрывам бессильной ярости мистера Харриса.

Однажды утром мистер Харрис не вышел из своего дома в обычный час. Вентурия, лишенный удовольствия просвистеть ему «Розарий», решил, что враг нарочно подстроил этот номер. Но когда позднее он услышал, что мистер Харрис заболел, его охватило ликование. Целый день, сидя в своей лавке, он радостно улыбался, иногда, к удивлению покупателей, начинал громко хохотать. Вечером, в кафе, он был необычайно оживлен и весел и заставлял своих приятелей покатываться со смеху.

Потом, когда он вернулся домой и, ухмыляясь, ворочался в постели, его внезапно осенила страшная мысль. А вдруг его враг умрет! Вдруг ненавистный сосед станет для него недосягаемым! Он вспоминал обо всех упущенных случаях подстроить настоящую подлость мистеру Харрису, и от его радости не осталось и следа. Прихлопнуть нескольких желтых цыплят или выкинуть мусор на участок Харриса — что это по сравнению с тем, что он мог бы сделать! Пустяки, сущие пустяки! Это детские штучки, десятилетний мальчишка мог бы додуматься до этого. Но он, Вентурия, мужчина, он мог бы придумать что-нибудь такое, что свалило бы его врага в постель и заставило умирать медленной смертью. А сейчас уже поздно. Его враг недосягаем, уже ничем нельзя повредить ему. Вентурия проклинал себя, ломая голову, что бы такое изобрести.