Журнал «Вокруг Света» №04 за 1967 год - страница 36

Как же это он позволил ускользнуть своему врагу! Если мистер Харрис умрет, он, Вентурия, окажется в жалком положении: ему придется тоже умереть, чтобы последовать за ним в чистилище и там закончить дело, которым он так преступно пренебрегал, пока был жив. Что бы такое сделать, прежде чем его враг отправится на тот свет и этим навсегда расстроит его планы? Он вертелся в постели и стонал, жалея о потерянных возможностях. Сколько всяких идей приходило ему в голову сейчас, когда было уже слишком поздно. Правда, он еще может поджечь дом мистера Харриса, но это грозит тюрьмой. В ярости он стал бранить и полицию. И случайная болезнь врага и власти — все обернулось против него...

Внезапно он очнулся от беспокойного сна. Предрассветная серость проглядывала в окне. Мимо дома с грохотом проехал фургон, с реки донесся хриплый гудок парохода. Вентурия вскочил с кровати, едва удержавшись от радостного крика. Вот оно, наконец! Сон подсказал ему, что надо делать. Как просто и удачно! Он заставит своего врага с нетерпением ждать смерти. Какой грандиозный замысел! Только одно омрачало его радость. «Так почему же, почему я не подумал об этом раньше, — стонал он. — Я мог бы довести его до безумия, мог превратить его в идиота, хнычущего и плачущего, бьющегося головой об стену!»

Он едва не выскочил из дома, чтобы немедленно приступить к выполнению своего плана, но постепенно к нему вернулось спокойствие. Он забрался обратно в постель и, сгорая от нетерпения, злорадно обдумывал свой план, пока не настало утро. Второпях позавтракав, он запер свою лавку и как одержимый побежал на Роял-стрит. Добежав до ломбарда, он на минутку остановился, лотом устремился в дверь. Через несколько минут он вышел, держа под мышкой какой-то длинный громоздкий предмет, завернутый в газету. Он свернул по Роял-стрит в противоположном направлении от своей лавки, и весь этот день она оставалась закрытой, и всю неделю он не появлялся в своих любимых кабачках.

...Мистер Харрис лежал дома, страдая от жестоких приступов пневмонии. Приходя в сознание, он думал о том, что замышляет сейчас против него Вентурия. Он знал, что тот не позволит ему умереть спокойно. Он ждал чего-нибудь такого, что мог изобрести незрелый ум его врага — сильного шума или другой подобной выходки. Но шли дни, и ничего не случалось. Это стало даже раздражать мистера Харриса. Он оказался в положении человека, ждущего взрыва, который почему-то задерживается. Он ждет его каждую секунду, вздрагивает и, наконец, хочет, чтобы взрыв раздался скорее.

«Пусть уж он кончает со своей затеей, — думал больной. — Впрочем, долго ждать не придется, — тут же успокаивал он себя. — Я уже почти конченый человек, и этот скот, слава богу, не сможет до меня добраться. И слава богу, мне не придется уже больше бывать на концертах. В общем смерть не такая уж плохая штука», — думал мистер Харрис, как и многие люди до него.

Так куда же пропал Вентурия? Приятели, привыкшие видеться с ним каждый день, с недоумением задавали друг другу этот вопрос. Но никто не встречал Вентурия. Он не появлялся в своей лавке, а когда, наконец, пришел туда, то сел и уперся глазами в стену, напряженно вытянул перед собой руки и шевелил в воздухе заскорузлыми грязными пальцами, как бы объясняясь с кем-то неуклюжими, но сложными знаками. Прохожие смотрели с удивлением, а маленькие мерзкие мальчишки с удовольствием на его сосредоточенное, наморщенное лицо и скрюченные руки.

Вечером Вентурия закрыл лавку и, захватив свой громоздкий сверток, ушел. Домой он вернулся к полуночи и лег спать, радостно ухмыляясь и мечтая о мести.

Наконец настало утро. Теперь, когда приблизился назначенный час, возбуждение Хуана Вентурия улеглось. Он был спокоен. Поднявшись с постели, он неторопливо позавтракал, побрился, надел белую сорочку и праздничный костюм, начистил до блеска ботинки, намазал волосы душистой помадой. Потом взял свой сверток, вышел во двор, подошел к дому соседа и остановился прямо под окном, за которым, как он знал, лежит больной.

Вентурия поднял глаза и устремил их на стену дома. Ему казалось, что его взор проникает в комнату врага. Медленно развернув грязную, измятую газету, он извлек орудие мести.