Журнал «Вокруг Света» №05 за 1972 год - страница 4

Гершель завещал астрономам «наблюдать все, что светится». Харадзе занялся тем, что чаще невидимо. Гершель сравнивал астронома с наблюдателем, изучающим лес из его чащи. Харадзе прибавил: деревья эти как бы находятся в тумане. К двум извечным врагам астрономов — краткости человеческой жизни и беспредельности пространств — прибавился третий: межзвездная среда. Но нет преград, которые устояли бы перед силой разума.

Звезды, как известно, делятся на спектральные типы: цвета их изменяются от красного до голубого. Есть несколько признаков, по которым можно установить тип звезды. А затем сравнить его с тем, что мы видим в телескоп. Если цвет звезды не отвечает другим ее свойствам, то тут можно ожидать влияния межзвездной среды. Такова схема. Но только схема.

Во-первых, каждую звезду нужно сфотографировать через несколько светофильтров. Во-вторых, выделить узкие полоски спектра. Получается ни много ни мало десятки тысяч снимков и сотни тысяч измерений. А теперь представим, что делалось это в 40—50-е годы, то есть тогда, когда расчеты не велись еще на ЭВМ.

Но если бы дело было только в расчетах! Тип звезд далеко не всегда известен. Но и этого мало. Сама галактическая среда не сплошная, а клочковатая, есть там и облака и прояснения, но — где что — увидеть не всегда можно: на одних участках нет звезд, на других «галактические облака» сгущаются настолько, что абсолютно закрывают, например, такой мощный источник света, как ядро галактики.

К каким только ухищрениям не прибегают астрономы в Абастумани, чтобы просветить кромешную тьму, скрадывающую строение нашей Галактики! Они изучают даже поглощение света, идущего от других галактик. Присматриваются, как со средой там, на иных островах вселенной. Напомню: астроном, изучающий строение нашей Галактики, подобен человеку, изучающему топографию леса, стоя посреди чащи, да еще эта чаща подернута туманом!

И Харадзе пишет: «Астроном, исследующий Галактику, не может освободиться от мечты, несбыточной даже в наш век быстрого развития космонавтики, — удалиться от нашей Галактики на несколько сот тысяч световых лет и оттуда взглянуть на нее — это сразу пролило бы свет на многие тайны структуры Галактики».

Да, масштабно мечтают ученые... И Харадзе нетрудно понять. Не сегодня-завтра человек ступит на Марс и Венеру, и многие гипотезы планетологов будут отвергнуты или перейдут в ранг теорий. А звездные астрономы — узнают ли они когда-нибудь, как выглядит ядро Галактики, и смогут ли когда-нибудь увидеть ее со стороны?

Харадзе руководит атакой на звезды, он председатель КЗА — Комиссии звездной астрономии Астросовета АН СССР. И когда однажды он получил телеграмму, где это сокращение было расшифровано как «председателю колхоза», он невольно улыбнулся: работать на звездном поле приходится так же упорно, как и на колхозном.

Рассказывают, что Харадзе строгий и даже неистовый председатель. Прибыв в любую точку мира, он сразу же звонит в Абастумани. И поднявшись к себе на Канобили, он сохраняет связь со многими обсерваториями мира. Два раза в неделю с завидной точностью машина его курсирует из обсерватории в Тбилиси и обратно. Но, указывая свой адрес, он пишет неизменно — Абастумани. Астроном должен жить там, где его работа, — здесь он неумолим. Сотруднику нужна квартира? Он предоставит ее, но на Канобили, а не в Тбилиси. Необходимо кому-нибудь чаще ездить в столицу? Здесь Харадзе навстречу не пойдет.

Рассказывают, что некогда у него в обсерватории были собаки. Он спускал их на ночь во время наблюдений: астрономам не к чему слоняться между корпусами. Ученые шутили: нет Харадзе — привязаны собаки, он в обсерватории — не можем передвигаться мы. Но это дружеская, незлобная шутка. Потому что прежде всего в Харадзе чувствуется не начальник, а товарищ. И когда он не спит ночами в Абастумани, готовый прийти на помощь любому наблюдателю, и когда он просит звонить ему в Тбилиси даже ночью, говоря, что у астронома нет особой рабочей части суток. И когда, ненадолго освободившись от забот, превращается в веселого и заботливого товарища своих многочисленных сотрудников. А работают с ним, как правило, всю жизнь. Это интересно, хоть и нелегко, и тот, кто, не выдержав, уходит, обычно возвращается в Абастумани.