Журнал «Вокруг Света» №05 за 1972 год - страница 5

Харадзе — профессор Тбилисского университета, основатель и руководитель кафедры астрономии. В каждом талантливом студенте ему видится будущий сотрудник Абастуманской обсерватории, продолжатель его дела. Но до чего же трудно воспитать настоящего астронома! Это математикам достаточно доски и мела, физики и химики могут учиться в обычных университетских лабораториях. Астроному нужна обсерватория, не учебная — настоящая. Но кто же даст вузу настоящие телескопы?

Однажды, находясь за рубежом, Харадзе прислал в адрес ректора такую телеграмму: «Не возражаете ли вы против приобретения оборудования обсерватории для студентов?» Ректор ответил: «Не возражаю». Думал ли он, что в университет прибудет настоящий телескоп, плата за который ляжет бременем на вузовский бюджет?

Пожалуй, больше всего Харадзе не любит вопроса: а зачем человеку Галактика, звезды? А для чего Колумб плыл к земле, где «люди ходили вниз головой»? А зачем нам холодная Луна или удушливая Венера? Он знает, вселенная богаче того, что можно представить. Он верит старику Бэкону, что знание всегда сила, а значит, добывать его — счастье.

А. Самойлов, наш спец. корр.

Абастумани — Тбилиси — Москва

После того как я побывал в десятках разрушенных городов, увидел скелеты мостов, проехал по изрытым бомбами дорогам, с обеих сторон которых тянулись нескончаемые поля, залитые водой, после всего этого долгого пути по Вьетнаму я спросил себя: что за люди они, эти вьетнамцы? Кто они, способные вынести, кажется, все и не побежденные ни разу в истории никаким врагом.

Конечно же, не я первый задался этим вопросом. Тысячи раз писали уже о героизме вьетнамцев, об их упорстве, патриотизме и решимости. И все это правда. Но, в конце концов, как ни велик героизм, одним им ничего не объяснишь. Ведь для того, чтобы противостоять тому немыслимому изобилию совершеннейшей военной техники, которую двинули на Вьетнам американцы, одного героизма мало.

Вьетнамская эпопея не знает себе равных. Ее невозможно назвать обычной войной, которую рано или поздно может решить математическое уравнение расстановки сил. Вьетнамцы воюют с небольшим перерывом почти тридцать лет, причем с нормальной военной точки зрения они всегда были более слабой стороной в войне. До мира во Вьетнаме пока еще далеко. Но абсолютно очевидно, что американцам никогда не удастся выиграть эту войну, и это равнозначно для них поражению, подобного которому не бывало еще за всю историю Соединенных Штатов.

Те из нас, поляков, кто пережил оккупацию, помнят, как тяжко пришлось тогда, в 39-м и позднее, тем, кто не сумел приспособиться к новым, военным условиям, кто не смог перестроить свою психику. Ведь то, что нормально в мирное время, становится зачастую смертельно опасным в пору войны. Сколько людей погибло в те годы только из-за того, что мыслили категориями ушедшего мирного времени!

Шофер-вьетнамец, где бы ему ни довелось ехать, останавливает свою машину под деревом, только под деревом. Совершенно автоматически, по привычке. Крестьяне не носят одежды из яркой материи. Когда-то, в дни первых регулярных налетов, яркая одежда была запрещена официально. Теперь это осталось, вошло в привычку. Такие детали сразу бросаются в глаза и западают в память, потому что через них начинаешь понимать, как глубоко изменила война весь образ жизни вьетнамцев. Когда во Вьетнаме наступит мир, людям трудно будет привыкнуть к спокойной жизни. Ведь подрастает уже третье поколение людей, содержанием жизни которых была и есть война. Война, требующая отдачи без остатка. Победы вьетнамцев в ней — это прежде всего победы мысли над силой, духа над техникой. В этом, мне кажется, и проявилась одна из наиболее сильных сторон вьетнамского характера, и о ней мне хотелось бы рассказать подробнее.

Вьетнамцы — несравненные аналитики войны, точные ее калькуляторы; они чутко улавливают мельчайшие колебания ее баланса. Дебет-кредит, если пользоваться бухгалтерским языком. Дебет-кредит, и все, что в дебете противника, может быть записано в наш кредит. Даже его непомерная сила. С максимальной отдачей вьетнамцы научились использовать ту негибкость мышления, которую способны привить своим питомцам лишь лучшие военные академии; ту шаблонность действий, которая вырабатывается у военных специалистов долгими годами работы в штабе. И не просто в штабе, а в штабе огромной мощной армии. Такой, как армия Соединенных Штатов Америки.