Журнал «Вокруг Света» №05 за 1981 год - страница 58
Он много рассказал нам о баргузинских соболях. Потом дал почитать свой научный труд. Вот выдержки из него, касающиеся поведения соболя рядом с жильем человека.
«В октябре соболь зашел во двор на окраине поселка Давша. Автор (Е. М. Черникин) попытался заставить его заскочить на дерево, стоящее во дворе, но соболь без труда ушел, не проявив страха перед человеком».
«Один из взрослых соболей был привезен на мотоцикле в поселок. Соболя внесли в дом, вынули из мешка так, чтобы наружу показалась одна голова. Когда зверьку поднесли к мордочке блюдце с молоком и куском булки, то он с аппетитом все это съел. Вел себя совершенно спокойно, даже когда охотник легонько почесал ему нос и за ушами. Не моргнув глазом (в буквальном смысле), этот соболь перенес довольно болезненную операцию кольцевания (ему поставили метку на ухо, предварительно проколов его.— А. Р.), после чего снова поел... Когда же через несколько минут его вынесли на улицу, он начал вырываться и успел укусить охотника за палец, прежде чем его отпустили.
Обычно же в неволе многие соболи начинали брать предлагаемый корм спустя сутки-двое после отлова».
Конечно же, это единичные случаи появления дикого зверька рядом с человеком. Но если его не преследовать с собакой, то он не будет сторониться человеческого жилья.
Всего Черникиным окольцовано за годы исследований несколько сотен соболей. Это делается для того, чтобы определить пути их миграций в горной тайге. Зверька обычно ловят осенью: с собаками загоняют на дерево, и ловец, забравшись на соседний ствол, снимает соболя капроновой петлей на палке. Причем, бывало, один и тот же соболь попадался ловцам два, а то и три раза за несколько дней.
Может показаться на первый взгляд после таких рассказов, что отлов соболя в заповедной тайге — простое дело для умелых людей. Однако это далеко не так.
Передвигаться в горной тайге даже посуху летом чрезвычайно трудно, не говоря уж о зиме. Это под силу лишь сильным и хорошо тренированным людям. Я обратил внимание на то, что большинство полевиков заповедника (то есть сотрудников, много работающих непосредственно в тайге) не курит. Они хорошо бегают на лыжах, способны преодолевать большие переходы с грузом по бездорожью. Как настоящие сибирские охотники, владеют многими умениями. Могут починить, а то и заново смастерить лыжи, подбитые нерпой или оленьим камусом, мастерски водят моторные лодки, мотонарты, ставят зимовья.
Некоторые из сотрудников занимаются и пушным промыслом. За пределами заповедника им выделяют охотничьи участки и задают план на добычу и сдачу государству пушнины. Добывают белку, колонка, соболя.
На речке Кудалды
«Охоту» на соболя мы снимали на Южном кордоне. Он лежит в тридцати километрах от Давши. Добрались туда на автомобиле по зимнику. Местами лед был чистый от снега, и через полутораметровую толщу хорошо просматривалось дно Байкала с россыпью белых камней, стайками хариусов и других рыб. Возле берега зеленовато-хрустальными глыбами высились нагромождения байкальских торосов. Их здесь называют прижимами (лед с центра озера сдвигается к берегам). С некоторых глыб сказочными бородами свисали длинные прозрачные сокуи (сосульки).
Южный кордон Сосновка находится в устье речки Кудалды. Именно здесь когда-то был центр заповедника. Сейчас у строений кордона стоит мемориальная плита. На ней надпись:
«Здесь 1 июня 1914 года высадилась экспедиция в составе: Г. Г. Доппельмаира, К. А. Забелина, З. Ф. Сватоша, А. Д. Батурина, Д. Н. Александрова. Результатом этой экспедиции явилось учреждение в 1916 г. Баргузинского соболиного заповедника, ныне Баргузинского государственного заповедника».
Именно тогда начиналось возрождение соболя на огромных просторах Сибири. Стоя у памятника, особенно ясно сознаешь, какое трудное и великое совершалось дело. Сейчас наша тайга вновь стала соболиной. Считают, что их уже около 600—800 тысяч особей.
Десятки поколений таежников на протяжении веков тропили (шли по следу) бесценного зверька. По зимнему следу вообще-то и изучали образ его жизни: что ест, как охотится, где отдыхает, когда выводит потомство. В дикой природе соболиная тропа была, да и остается по сей день важнейшей «лабораторией» для исследования биологии соболя.